Род сидел на нагретом солнцем большом валуне и смотрел на заснеженную вершину высокой горы. По словам Велирада именно у подножия этой горы, на вершине которой даже летом не тает снег, и должна находиться тайная пещера, сокрытая от посторонних глаз. За этой вершиной начиналось Студёное море. В который раз, обходя эту гору, Род выходил к морю и подолгу стоял, всматриваясь вдаль, пытаясь разглядеть в белёсой дымке холода краешек призрачной земли. Что его так тянуло к вечному холоду, он не знал и сам. Кровь предков звала к первородному месту, иначе это объяснить было нельзя. Холодный ветер трепал его прохудившуюся одежду и забирался под самое сердце, перехватывая дыхание. Пальцы рук и ног начинали неметь, и нужно было уходить в защищённые от ветра места. Иными словами, нужно было возвращаться к тому месту, от которого он уже много лет вёл поиски мистической пещеры. На сотни вёрст вокруг стояла первородная тишина. Чёрные скалы, как стражи у границы, плотной стеной отделяли всех и вся от тайны великого пути предков. В этих местах не было ни людей, ни животных. Высокие редкие сосны, скрюченные ели, да колючий кустарник, пробивающий себе путь в скалах к солнцу — вот и все обитатели Камня. Только редкие птицы, словно сбившись с пути, громкими криками извещали холодные скалы о своём присутствии. Род не помнил сколько времени он вёл свои поиски на этом Камне. Много раз приходила зима, а за ней прохладное лето. Больше года он шёл к Камню — это он помнил. Потом всё стало не важно. Волосы на голове отросли и упали на плечи, а густая чёрная борода стала длиннее, чем у Велирада. Род обосновался в одной из найденных у подножия Белой горы, как он её назвал, в глубокой узкой пещере. Зимой холод не доходил до её предела, а пламя костра согревало и давало надежду на продолжение поисков будущим летом. На сами поиски пещеры уходило не так уж много времени. Ранней весной, когда запасы пищи подходили к концу, нужно было добывать какую-то пищу, чтобы не умереть с голоду. Род ловил рыбу в небольших проточных речках и заводях. Собирал прошлогоднюю высушенную ягоду, шишки и ставил силки на редких птиц и мелкое зверьё. Когда что-то в них попадалось, это был праздник. Чаще силки и капканы были пусты. К концу лета приходилось заготавливать пищу на зиму. Благо места в пещере хватало, хотя больше половины свободного места занимали сухие дрова и хворост. Что бы их собрать в нужном количестве требовалось время. На всё требовалось время. Род часто вспоминал слова Велирада — «на поиски пещеры может уйти вся жизнь». Иногда приходило отчаяние, а с ним и грустные мысли о том, что старик ошибался и никакой пещеры никогда в природе не существовало. Но тут — же брал себя в руки. Он не первый, кто ушёл на её поиски. И если он не найдёт эту пещеру, то за ним никто более не пойдёт. Он — последний. Это придавало сил. Каждый свободный от повседневной работы день, Род выходил с посохом в руке и котомкой за плечами на её поиски. Усталый, без сил и надежды через какое-то время возвращался назад в свою пещеру и отлёживался в ней, набираясь сил и духовного равновесия. Потом шёл опять, и опять возвращался ни с чем. Так продолжалось, пока Род не потерял счёт дням и годам.