— Значит, понимаешь, что тебя ждёт.
— Я то, понимаю, а тебе ни когда не понять меня. Уходи!
Сделав выпад, Харст попытался достать ножом грудь Вараввы. Дело принимало серьёзный оборот. Воеводе всё это порядком надоело, и он достал из ножен свой меч.
— Последний раз говорю, брось нож!
Варавва оглянулся по сторонам и увидел, что их инцидент начал привлекать всеобщее внимание. Это в его планы не входило. Харст стоял спиной вплотную к своей телеге. Достать его можно было только мечом, но он дал слово привести его живым к Роду. Пришедший в себя после падения Койша, стал рядом с ним.
— Опусти меч. Народ смотрит. Я сам.
Варавва нехотя опустил меч.
— Иди, попробуй.
Койша шагнул вперёд к Харсту. Тот, не раздумывая, нанёс ему удар ножом в грудь. Однако, нож почему-то рассёк пустоту, не повстречав на своём пути цели. Потом он почувствовал, что его рука, с зажатым в ней ножом продолжает двигаться вперёд, и он сам движется за своей рукой. Потеряв равновесие, он уже не успевал, что-либо предпринять. Сильный удар по лодыжкам, выбил у него из-под ног землю. Тело, словно бы не его, приподнялось над поляной и в тот же миг, Харст больно ударился спиной о землю. На какое-то время он потерял сознание.
В себя он пришёл от того, что его куда-то тащили. Спина сильно болела, а голова, видимо при падении приложенная об камень, раскалывалась напополам. Окончательно он пришёл в себя, когда увидел перед собой стариков. Род с Волхемом сидели на стволе упавшего дерева и смотрели на него. Их взгляд не предвещал ни чего хорошего. Харста подвели ближе к ним и, толкнув в спину, заставили его упасть на колени. Варавва отпустил Улему с Койшей, а Харсту сам связал руки куском верёвки.
— Так, на всякий случай. Больно прыткий оказался.
Старики молчали и в упор рассматривали предателя. Наконец, Род заговорил:
— Сколько времени ты жил в Нарке?
— Много. — Харст отвернул голову в сторону, чтобы не смотреть ни кому в глаза. — Около восьми лет.
— Скажи, я понять хочу, за эти восемь лет кто-либо из жителей сделал тебе что-то плохое?
Харст молчал, не отвечая. Варавва подошёл к нему ближе.
— Ты что, язык проглотил? У нас мало времени с тобой разговоры разговаривать. Будешь молчать, отдадим людям, пусть они решают, что с тобой делать.
— Делайте что хотите. Мне уже всё равно.
— Не спеши умирать. Тебе вопрос задали.
Глядя в сторону, Харст ответил:
— Нет. Ни кто, ни чего плохого мне не делал.
Волхем вскочил с бревна, на котором сидел.
— Так за что же ты мразь поганая, добрых людей Карачуру отдал на растерзание?
Харст попятился назад от наседавшего на него шамана.