— Не уж-то за мной, начальник? — Кривой выпустил из ноздрей две мощные струи дыма и загасил окурок «примы» в чайном блюдце. — Не убивал я Натали, мамой клянусь.
— Чего тогда хоронишься? — Виктор вплотную подошёл к кровати и взял запястье Кривого в жёсткий захват. — Пришёл бы к нам. Посидели, поговорили по-человечески.
— Ну да. Потом по-человечески лет на десять в Сибирь.
Он скривился от боли, когда, Виктор выкручивал ему руку назад и надевал наручники.
— Если не виноват, отпустили бы на все четыре стороны.
— Так я и так не при делах.
— Время покажет. — Пирогов с Сорокиным подняли Кривого с кровати и под дружные причитания многочисленных домашних приживалок, повели его на выход. — Посидишь, пока, подумаешь.
Кривой усмехнулся.
— Мне, начальник, думать уже нечем. В ваших же застенках все мозги выбили. Так что думать вам самим придётся. Суток трое, я полагаю, вам хватит?
Сорокин толкнул его в спину, придавая ему необходимое ускорение.
— Справимся гораздо раньше. Ты уж не сомневайся.
Отправив «цыганского барона» В КПЗ, все собрались в кабинете. Настроение у всех кроме Виктора было приподнятое. Ребята дружно шутили и посмеивались над собственными шутками. Однако день ещё не закончился и неожиданные сюрпризы не переставали собой радовать весь убойный отдел, проявляясь в самых неожиданных вариантах. Как только все расселись по своим рабочим местам, в кабинет зашёл улыбающийся Григорьев. Виктор строго на него посмотрел и не менее строго спросил:
— Почему пост наблюдения оставил? Что с Сидором?
Володя улыбался, словно именинник.
— Сидор уже доставлен мной в КПЗ и находится там уже несколько минут.
Это была настоящая удача.
— Ты его что? — Сорокин восхищенными глазами смотрел на товарища. — Сам задержал?
Григорьев скромно повёл плечом и опустил глаза долу. Ни дать ни взять сама застенчивость и скромность.
— Ну да. Сам.
— Почему нас не вызвал на усиление? — Плохое настроение начальника давало себя знать. — Сидор не слабак, и разыскиваем мы его за возможное убийство, а не за кражу.
— Да он сам ко мне подошёл. Говорит, что узнал, что его разыскивают, и решил сам сдаться. Я его без наручников привёл. По дороге клялся и божился, что это не он Пушкарёву замочил.
— Ладно. Доставил и доставил. — Виктор сменил гнев на милость и уже более спокойным голосом спросил у Григорьева:
— Ты хоть догадался их вместе не садить? Я имею в виду Кривого и Сидора.
— Само собой. Это же прописная истина — не садить вместе фигурантов по одному делу.
— Добро. — Виктор опять нахмурил лоб. Нехорошее предчувствие не покидало его ни на минуту. — Теперь в течение завтрашнего и сегодняшнего дня мы должны установить истинного убийцу Пушкарёвой. Всего-то ничего.