Вот и подошли к самому главному, как подумал Игорь. Посмотрим, что за хоромину вы нам приготовили, товарищ председатель.
— Иван Иванович, можно вопрос не скромный?
— Давай. А почему не скромный? Стесняешься, что ли? Ты не стесняйся. Когда есть, что сказать, всегда говори. Даже от того, что выговоришься, уже легче будет. Этому меня отец мой научил. А ведь прав был старик. Я на себе его завет не раз пробовал, и всегда лучше выходило, чем прежде. Будь-то по делу или так в беседах пустых.
— Я спросить хочу — почему мой коллега от вас уехал? Если у вас всё так здорово, то почему он убежал отсюда? Мне об этом говорили ещё в городе не понаслышке.
Игорь увидел, как тень пробежала по лицу председателя, а его добрые глаза стали жёсткими и колючими. Он не сразу ответил на его вопрос, видимо, обдумывая и взвешивая каждое слово заранее.
— Видишь ли, дорогой Игорь Николаевич, люди разные бывают. Кому и хлебная крошка в радость, а кому и в горе. Думаю, что не пришёлся по вкусу ему наш каравай, вот и уехал он от нас. У нас ведь в деревне жизнь не сахар. Чтобы выжить, люди трудятся днём и ночью за эту хлебную крошку. Да что я тебе об этом? Поживёшь — сам всё увидишь. Не испугаешься трудностей — приживёшься. Ну а если нет, — в его голосе на мгновение зазвенел металл — не осудим. Скатертью дорога.
От его слов стало как-то неловко, и Игорь попытался сгладить возникшее напряжение.
— Люди везде живут и ко всему приспосабливаются. Если кому-то пришлась жизнь не по вкусу — это его дело. Пусть ищет, где слаще. Больные, они и в Африке больные. Их лечить нужно независимо от того, где и как они живут. Я так это понимаю.
Председатель начал оттаивать и повернув голову к Игорю, улыбнулся на его слова:
— А вот это верно. Молодец, что так думаешь. — Он остановил машину и каким-то грустным голосом добавил: — Ты не спеши пока с выводами. Обживись. Пообщайся с людьми, а там видно будет.
Машина остановилась у большого, выложенного кирпичом дома.
— Выходи, доктор. Приехали.
Они вышли из машины и осмотрелись. Первое, что бросилось Игорю в глаза, это то, что дом стоял как-то неправильно. Вырываясь из ровной ленты ухоженного полупереулка, он стоял как бы особняком от всех, занимая целый угол небольшого квартала. В этом полупереулке была только чётная сторона улицы, а нечётной не было. Окна домов её выходили на узкую рощицу в низине, за которой сразу же начинался Лиман.