Рус понял. Его рука неторопливо скользнула от плеча к локтю девушки, и низкий шепот повторил на ухо фразу, которую Маргарита вспоминала с трепетом дни и ночи напролет целых полтора года:
— Девочка моя, хорошая, нежная, сладкая, останься со мной навсегда.
От одного лишь звука голоса, бархатного, низкого, интимного, начинало охватывать жгучее желание.
— Малыш, я тебя не отпущу, слышишь? Что бы ни случилось, не отпущу.
Где-то на краю сознания мелькнул обрывок сегодняшнего разговора про Арму. Рита просилась переехать. «Ну, не глупо ли? Неужели от Руса можно уйти по доброй воле. Надо быть последней идиоткой…» — ругнула себя девушка и снова впала в сладостный транс, вслушиваясь в тихий шепот, ощущая спиной тепло Руслана.
— Ты моя девочка. Упрямая, своевольная и такая любимая.
Слишком горячо. Слишком. Рита отстранилась на секунду, повернулась лицом к черноволосому искусителю и слегка толкнула его от окна вглубь гостиной.
— Не отпустишь, говоришь? — Рита прильнула к Руслану и спрятала улыбку у него на груди. Ворот белой рубашки был расстегнут, и девушка невольно коснулась губами обнаженной кожи. Тут же напряглась, оторопев от смелости, но обвила руками шею и прижалась крепче, чтобы не было видно ее пунцовых щек.
— Никогда, — прошептал Руслан, наклоняясь, дразня прикосновениями губ и щекоча дыханием нежную длинную шею.
— Тиран, — хихикнула девушка.
— Да, и деспот, — выдохнул он в губы Риты.
Поцелуй такой долгий, томительно нежный и свободный. Наконец-то. Больше никто не сможет подсмотреть, навредить, скомпрометировать. Такое счастье. Будто не с ней это происходит. Но ведь с ней. Рита чувствует, видит, слышит, осязает его, Руслана. Слышит, как часто бьется его сердце, прерывается дыхание, ощущает, как пальцы гладят ее спину, нежные уста дразнят ее губы, соблазняют так изысканно, чувственно, уверенно.
Когда поцелуй прервался, они еще долго сжимали друг друга в объятиях, наслаждаясь свободой, обретенной после восемнадцатого дня рождения Риты.
— Я тебе должен кое в чем признаться.
— В чем же? — Рита прильнула щекой к груди молодого человека, а он положил подбородок ей на макушку, покаявшись:
— Я уволил Галину.
— Что? Зачем? — именинница даже отпрянула от неожиданности.
— Догадайся, — глаза Руслана загадочно блеснули.
Галина — массажистка, жилистая женщина лет сорока пяти с выпирающим животиком и крашенными в желтоватый блонд волосами. Она ходила к Рите через день. Последствия подвигов девушки на ниве учебы еще давали о себе знать: часть мышц тела не могла расслабиться, создавая тянущую боль, выматывая. Умелые руки женщины помогали справиться с остатками недуга. А теперь…