Миссис Кредер всегда было очень трудно удержать, чтоб она не сказала своему Герману все, что думает, но дочка написала ей в письме, чтоб она ничего не говорила про то, что он натворил, а муж вошел в дом вместе с Германом и сказал: УНу, мама, вот мы и дома, и я, и Герман, и мы оба очень устали с дороги, такая была душегубка, ? а потом шепнул ей на ухо: ? Будь с Германом поласковей, слышь, мама, он вовсе не хотел нас огорчатьФ, ? так что старой миссис Кредер пришлось все, что у нее на Германа накипело, оставить при себе. Только она ему и сказала, поджавши, правда, губы: УРада, что ты хоть сегодня вернулся, ГерманФ. А потом отправилась улаживать дела с миссис Хейдон.
Герман стал опять такой, как прежде, замкнутый, и очень добрый, и очень тихий, и всегда готов сделать так, как захотят отец с матерью. Настал вторник, Герман надел свой новый костюм и пошел с отцом и с матерью, чтоб отстоять венчание и пожениться. Лена тоже там была, в новом платье и в новой шляпке с красивыми такими цветочками, и она очень нервничала оттого, что в самом деле теперь выйдет замуж. Миссис Хейдон все устроила как полагается. Все кто надо там были, и очень скоро Герман Кредер и Лена Майнц стали мужем и женой.
Когда все наконец закончилось, они оба пошли к Кредерам. Они теперь все должны были жить вместе, Лена с Германом и старики, отец с матерью, в том самом доме, где мистер Кредер портняжничал вот уже бог знает сколько лет, а его сын Герман всегда ему помогал.
Ирландка Мэри часто говорила Лене, что у нее в голове не укладывается, как это Лена вообще может якшаться с Германом Кредером и с его грязными вонючими родителями. По ней, старики Кредеры были, по-ирландски говоря, просто грязное вонючее старичье. Они насквозь провоняли не той безалаберной, лихой, задиристой, в рванье и клочьях, на глине и торфяном дыме замешенной деревенской грязью, к которой ирландка Мэри привыкла и которую могла понять и простить. Они были грязные на немецкий манер, от безвкусицы, от неряшливости, оттого что одежда вся жеваная и затхлая, нестираная, на немытом теле, чтоб сэкономить на мыле, и волосы жирные, чтобы сэкономить на мыле и на полотенцах, и одежда-то грязная не оттого, что ее носят беззаботно, а потому, что так дешевле, и в доме не продохнешь, и окна закрыты, чтоб меньше денег шло на обогрев, и живут бедно, не чтобы денег скопить, а потому что не знают, зачем нужны деньги, и работают день и ночь не только потому, что по-другому не умеют и чтоб было на что жить, но и потому, что скорее удавятся, чем копейку на себя потратят.