— Мальчик? Какой?
— Большой мальчик, его зовут Куши. Вчера они увидели монетку в яме на Десятой улице. Все побежали туда и хотели достать. И Куши сказал, что он не достал потому, что я толкнул его.
— Ну и что?
— Теперь он и еще один хотят побить меня.
— И это все? Ну, это легко поправить.
— Что? — Минутное удовлетворение собой сменилось беспокойством. — Что ты хочешь сделать?
— Я пойду с тобой вниз, на улицу.
— Нет!
— Почему нет? Конечно, пойду. Я не позволю им приставать к тебе. Ты мне просто покажешь — кто, и я...
— Нет, ты не можешь этого сделать, — прервал он ее с отчаянием, — если ты пойдешь, они будут звать меня трусом!
— Но ты ведь и есть немножко трус, — засмеялась она.
— Я бы не боялся, если бы они не были такие большие. — Он старался отвлечь ее. — Если б ты знала, какие они большие. И их двое.
— Тем более мне надо пойти с тобой.
— Но я не хочу идти. Я хочу остаться здесь.
— Ты просто притворяешься.
— Нет, я хочу есть.
— Я предлагала тебе булочку и яблоко, — напомнила она, — совсем недавно, когда начала мыть окно.
— Я тогда не хотел.
— Ах! — проворчала она и посмотрела на часы. — Ты, как те большие мухи в Австрии, что летают взад и вперед или висят в воздухе, как привязанные. А что ты будешь делать, когда поешь? Сидеть здесь до прихода мессии?
— Нет. Я побегу в хедер и буду играть во дворе, пока не придет ребе.
— Хотела бы я, чтоб это было правдой.
— Я тоже. — Его обиженный взгляд застыл.
— Хорошо, — вздохнула она, — что ты хочешь, омлет?
— Ага! Ага!
— Прекрасно. — Она ласково улыбнулась. — Пока я могу дать тебе поесть, я чувствую себя в безопасности,
Ее грудь вдруг поднялась и ноздри округлились.
— Но почему я вздыхаю? — Она взяла с полки тарелки. — Я думаю, что это из-за мытья окон. Это всегда напоминает мне Браунсвилл и ту витрину с каракуля ми и рожицами. Интересно, смыли их теперь?
Она подошла к ящику со льдом.
— Прошло всего полтора года, как мы уехали оттуда. Но сейчас это кажется дальше, чем поездка за пять центов. — И она замолчала, разбивая яйца о край сковородки.
...Вот здорово. Всегда можно ее обмануть. Она не знает. А я не получу ту штуку из коробки. Ну и что!
Плита мягко фыркнула от спички. Но мать вдруг отодвинула сковородку, как будто передумала, и подошла к окну.
...Только бы не он! Только бы не он!..
— Хорошо! — воскликнула она ликующе и отошла от окна. — Как это я заметила его. Иногда я верю в предчувствия.
...А-а-а! Чтоб его лошадь упала!..
— Теперь я могу накормить всех моих мужчин, — засмеялась она, — редкое удовольствие!
Он напрягся, прислушиваясь, хоть шипение яиц мешало ему. И вскоре он услышал. Повернулась ручка. Жесткое обветренное лицо.