Обед был уничтожен по-военному: быстро и полностью.
— А теперь ознакомься с планами. Вот чему ты будешь сам учиться. А уж потом учить других. И учти, дружище: тренажер не даст абсолютно полного ощущения, как на реальном истребителе. Похоже, да не то же. Так что потом зазубришь все правила безопасности. Итак…
Разговор продлился до позднего вечера, однако на ужине Сергей Васильевич твердо настоял. Про себя Чкалов решил, что в столовой кормят заметно хуже, чем у гостеприимного хозяина, и сделал резонный вывод: ко всем своим талантам этот человек еще и отличный повар. Такая оценка была, понятное дело, неточной, чтобы не сказать сильнее. Блюда матрицировались, а не готовились на кухне.
Но Чкалов не утерпел и выказал любопытство уже после ужина:
— Сергей Васильевич, пусть я не смогу облетывать бомберы и штурмовики, но уж поглядеть-то на них дашь?
Александров задумался, потом зачем-то глянул на часы и, наконец, согласился:
— Будь по-твоему, Валерий Павлович, но только через полчаса. Ты покамест зайди к себе, я подойду, и вместе двинем.
Лицезрение бомбера нанесло сильнейший удар по душевному равновесию знаменитого летчика. АНТ-25 точно не выдерживал никакого сравнения с этой машиной. Главное было даже не в длине фюзеляжа или размахе крыльев, а количество двигателей на том же "Максиме Горьком" было побольше. Просто Чкалов бессознательно прикинул объем и вес полезной нагрузки, оценил стреловидность крыльев и восьмилопастные винты.
В вопросах летчик был краток:
— Скорость?
— Крейсерская семьсот, максимальная — девятьсот.
— Потолок?
— Одиннадцать пятьсот. Это с полной нагрузкой.
Намек был более чем прозрачен. Чкалов не потрудился уточннить потолок при более благоприятных условиях. Вместо этого он вздохнул:
— Да-а-а… Прав ты был, Сергей Василич, куда как непростая техника.
— Куда как непростая. Тут роль штурмана огромна, он даже поважнее пилота будет.
— А хоть одним глазком глянуть на кабину можно?
— Можно, сейчас лесенку пододвину.
То, что было обозвано "лесенкой", оказалось сложной металлической конструкцией на колесиках. От избытка любознательности летчик прямо белкой взлетел в кабину.
Осмотр много времени не занял. Чкалов лишний раз убедился, что Александров полностью прав: никак нельзя при заданных вождем сроках освоить на более-менее сносном уровне сразу две принципиально разные машины. Именно этот вывод летчик- испытатель с неприкрытым огорчением высказал вслух.
В ответ прозвучало:
— Ну что ж, Валерий Павлович, с послезавтрашнего дня садишься на тренажер.
— А завтра? — удивился Чкалов.