Здесь хотелось бы отметить одну важную деталь, относящуюся к сфере психологии. В Советском Союзе во все времена эмиграция, как в единичном, так и в массовом масштабе, приравнивалась к предательству. Не изжиты эти предрассудки и в российском обществе. В западном обществе эмиграция считается нормальным явлением, в массовом порядке потоки людей мигрируют из одной страны в другую без всяких ограничений. Многие со временем возвращаются назад, тоже не встречая препятствий. А теперь посмотрим, как к этому относятся китайцы. «Примечательно, что эмиграция из Китая никогда не считалась в китайском обществе изменой Родине. И подавляющее число китайцев на чужбине сохраняет чувство сыновнего долга перед Родиной и обязанности помогать своему срединному государству вне зависимости от личных политических и идеологических симпатий и чувств в отношении действующей на материке бюрократии» [19, стр. 151]. И далее там же: «Серьезные инвестиции в серьезные проекты модернизации промышленности сделали соотечественники из Гонконга и Макао, Тайваня, а также этнические китайцы — не граждане КНР из Сингапура, стран Юго-Восточной Азии и Запада».
Китаю очень повезло со своей диаспорой, природная активность китайцев оказалась востребованной за рубежом, множество из них именно в диаспоре добились больших успехов в ведении бизнеса. Так, «…этнические китайцы (ху-ацяо) контролируют 50 % частного капитала на Филиппинах, 70 % — в Индонезии, 80 % — в Таиланде и Малайзии, а Сингапур — это вообще часть большого Китая» [19, стр. 217]. Так что Китай в своей экономической политике в полной мере сумел реализовать позитивный опыт своей диаспоры. Руководство страны не погнушалось советоваться с той частью успешных бизнесменов, которая осела в странах с совершенно чуждой идеологией, и даже с тайваньскими предпринимателями, несмотря на то, что Тайвань всегда был антиподом коммунистического Китая. России не повезло так крупно со своей диаспорой, успешная часть которой оказалась на несколько порядков ниже. Да и как стали бы российские реформаторы с ними советоваться, ибо «мы сами, дескать, с усами». Завлабы ориентировались лишь на громкие имена гарвардских специалистов, совершенно не знакомых с российскими условиями.
Еще одно сравнение, увы, не в пользу России, читаем на стр. 166 [19]: «Примечательно, что в России частный сектор получил свои капиталы даром, под предполагаемую эффективность, и пока в большинстве случаев успешно продемонстрировал лишь способность их проедать. В Китае же частный сектор получил почти все свои капиталы под обязательство доказать свою эффективность отработкой кредита, получаемого под процент. Это, помимо прочего, включило механизм отбора предпринимателей: те, кто сумели эффективно распорядиться кредитом, пошли в гору, а те, кто не сумел это сделать — выпали из хозяйствующих рядов, наказанные экономикой».