Теперь обещанный чуть выше эпизод, описанный М. Петровым [98]. В его основу лег фильм П. Бардина «Россия-88». Небольшое пояснение. «88» — это тоже нацистский символ, и составлен он из порядкового номера буквы «Н» немецкого алфавита, первых букв нацистского приветствия. Теперь ясно, что речь в фильме о нацистском движении в России. «Фильм Бардина объективен. Настроения, если не преобладающие, то весьма распространенные в России нулевых годов, переданы точно. Своего отношения к современным российским наци режиссер не скрывает. Героев нашего времени показывает такими, какие они есть: предельно жестокими, безжалостными отморозками.» Ясно, что власти удовольствия от фильма не испытали, и был подан соответствующий сигнал… Естественно, он был воспринят, и… «В городе Самаре, ссылаясь на федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» (!. — К. X.) против картины возбудилась местная прокуратура». Поразительно! Критика экстремизма обвиняют как раз в том, что он критикует. Так легко можно поменять местами грабителя и потерпевшего. «Дышло» способно поворачиваться в любую сторону. И повернуть его легче не в набившем оскомину Басманном суде, а перенести это действо на периферию… меньше шума будет.
Тема фашизма звучит в интервью Л.Млечина русскоязычной зарубежной газете [136]: «В нашем восприятии фашист — это солдат вермахта с закатанными рукавами. А у нас типичные фашисты устраивают митинги, пишут книги, прорываются на ТВ. Они проповедуют практически те же взгляды, что и германские нацисты в свое время. Но у наших людей нет прививки от фашизма, сердцевину которого составляет национализм: мы — лучше всех, умнее, духовно богаче, поэтому остальные должны нас слушаться». О связи фашизма с национализмом сказано категорично, без должного пояснения. Постараемся восполнить этот пробел. Но сначала надо навести порядок в терминологии. Здесь изрядная путаница, которая прочно внедрилась в обиходе. Обычно в разговорах, в прессе и в книгах для краткости до сих пор царит такой устоявшийся порядок.
Начну с того, с чем меня еще в молодости проинформировал один человек, охранявший немецких военнопленных. Общаясь с ними, он обнаружил, что многие из них не понимают слова «фашизм». После многих недоумений он, наконец, уяснил, что идеология гитлеровского режима носит название «национал-социализм», или, как сейчас принято кратко выражаться, «нацизм». «Фашизм» — это нечто другое, и возник этот термин в Италии после прихода к власти Муссолини. Само слово это имеет итальянские корни. Так что фашизм старше нацизма примерно на десяток лет, хотя последний по своему радикализму превзошел предшественника. В обиходном употреблении эти понятия смешиваются, от этого трудно отвыкнуть, но следует помнить об их различии. И если помнить об этом, то для российских нацистов ярлык «фашизм» может лишь служить комплиментом.