Вернемся несколько назад к термину «карьерист-прагматик», так как у нас это понятие может вызвать негативные эмоции. На самом деле все здесь обстоит нормально. Если человек чувствует в себе способности руководить на каком-то уровне, то в этом нет ничего зазорного. Одновременно с повышением уровня своего статуса он приносит пользу делу, которым руководит, а также всему обществу. Сегодня без руководства на различных уровнях никакое общество не может существовать. Важно лишь, чтобы человек трезво оценивал свои возможности и не вторгался в сферу руководства выше уровня своей компетентности.
На деле же получалось, что благодаря традиционному в стране кумовству, взяточничеству и другим негативным явлениям в номенклатурную среду широким потоком хлынули не только достойные, но и лица, неспособные к руководящей деятельности, с низким уровнем компетенции. Такое разбухание на фоне всеобщего застоя способствовало постепенному процессу «ожирения» номенклатуры. Процесс этот предвосхитил еще Бердяев [4, стр. 105]: «Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватившую, как паутина, всю страну и все себе подчиняющую. Это новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы… Воля к власти станет самодовлеющей, и за нее будут бороться, как за цель, а не как за средство».
История повторяется. Если в царское время процесс «ожирения» охватил правящий класс — дворянство, то теперь он с еще большей легкостью и в более короткий срок охватил уже другой правящий класс — номенклатуру. И причина двух революций XX века одна и та же — деградация правящего класса. Разумеется, что эти классы были разные. Уже на этой стадии «ожирения» номенклатура вместе с руководством страны проспали важный исторический перекресток на рубеже 60—70-х годов. В это время на Западе фактически завершилась эпоха индустриализации, наступила эра новых технологий и электронной информации. Страна в своей летаргии пропустила этот перекресток и продолжала создавать уже ненужные гигантские производства. Поворот разветвления с мировой цивилизацией стал более крутым, расстояние стало соответственно увеличиваться еще значительнее. Все больше отрываясь от жизни своего народа, от реальной действительности, номенклатура, и прежде всего, ее верхушка — руководство КПСС — утратили чувствительность, что привело, в конце концов, к потере инстинкта самосохранения. Не сумев вовремя перестроиться, партийно-государственный аппарат рухнул под тяжестью своей негибкой политики, а вместе с ним и советское государство.