Россия. Снова эксперимент (Хольцманн) - страница 74

Будучи уже директором ФСБ, Путин оставался в чине полковника запаса и отказался от предложенной ему Ельциным возможности получить генеральское звание. И все же, несмотря на довольно быстрый рост популярности Путина в стране, многие отнеслись к нему с недоверием. Основная причина — прежняя служба в КГБ, организации, вызывающей у значительной части населения негативные ассоциации, настолько негативные, что бытовавший в советские времена термин «кагэбэшня» стойко модифицировался в новые времена в термин «фээсбэшня». Но по отношению к Путину такой подход поверхностен. Он не преследовал диссидентов, не отправлял людей в психушки, он служил в разведке, его деятельность не выходила за рамки принятой в этой сфере круга действий мировой практики. Кивали на то, что на многие ответственные посты в государстве он поставил бывших сослуживцев по КГБ. Но такова обычная практика: любой руководитель ищет себе помощников среди людей, с которыми его связывает многолетняя прежняя служба, которым он доверяет и на которых может положиться. Но надо сказать, что и здесь Путин соблюдал чувство меры. Он не перетряхивал доставшийся ему ельцинский аппарат, не было при нам и в дальнейшем ельцинской кадровой чехарды.

Но вернемся к событиям, давшим толчок к возвышению Путина. Мы уже упоминали о вторжении чеченских боевиков в соседний Дагестан. Последовал немедленный и жесткий отпор со стороны федеральных сил. Операция началась 11 августа 1999 года. В отличие от первой чеченской войны федеральные войска в Дагестане действовали умело и уже к 24 августа освободили его территорию от боевиков. Но тут последовали взрывы домов в Буйнанске, в Москве и Волгодонске. И здесь Россия лицом к лицу столкнулась впервые с самой страшной формой терроризма — исламским экстремизмом! И тут Путин проявил себя наилучшим образом: «Путин олицетворял надежную власть, которая не страшится угроз, не боится проблем, а берется их решать…не жалуется на трудности, а напряженно работает и все успевает. В конце сентября на пресс-конференции в Казахстане Путин произнес фразу, которая сделала его знаменитым: «Мы будем преследовать террористов всюду. Если в сортире поймаем, то и в сортире их замочим» [45, стр. 573]. За последнюю фразу Путин и по сей день подвергается критике в прессе. Но должен признаться, я ценю способность Путина выражаться рельефно.

После очистки Дагестана от бандформирований было решено двигаться дальше вглубь Чечни, чтобы ликвидировать источник повторения терактов. Кстати, версия о том, что ФСБ само организовало взрывы домов, не выдерживает серьезной критики, в ней нет никакой логики. Ссылаются на мобилизацию общественного мнения, на вторую чеченскую войну. Но с каких пор российская власть стала столь чуткой к этому мнению? И логично ли вообще создавать это мнение столь жестокими методами. Есть тысяча других способов. Да и отрывок, помещенный на стр. 134 [177], идет вразрез с версией о причастности ФСБ к взрывам: «Верховный суд Дагестана вынес приговор организаторам и исполнителям взрыва жилого дома в Буйнакске 4 сентября 1999 года, в результате которого погибли 58 человек. Организатор взрыва Пса Зайнутдинов и Алисултан Салихов, подогнавший грузовик с взрывчаткой к дому, получившие в Чечне от полевого командира Хаттаба (арабского эмиссара — К.Х.) 300 тысяч долларов, приговорены к пожизненному заключению». Осенью того же года федеральные войска оккупировали всю территорию Чечни. Но началась изнурительная партизанская война. В январе 2001 года Путин передал ФСБ во главе с Н. Патрушевым руководство всеми операциями по Чечне, исходя из того, что войска свою задачу выполнили. Но бороться с исламским терроризмом, как показывает мировой опыт, чрезвычайно трудно, и полностью обезопасить себя от него практически невозможно. Это подтверждают и последующие крупные теракты в «Норд-Осте» и Беслане, а также не столь масштабные инциденты. Но все же Путиным был найден в конце концов наиболее приемлемый выход из этой ситуации. Ему удалось привлечь на свою сторону Ахмада Кадырова и его сына Рамзана, ранее сотрудничавших с боевиками. Подоплека была такова: пусть чеченцы сами разбираются с чеченцами. Она оказалась оправданной: оба преданно служили российским властям. Отец стал главой республики в ранге президента. Расчет российских властей оказался верным: боевики переключили свое внимание на «разборки» с местными пророссийскими властями, и в этом направлении действовали активно. В результате президентство А.Кадырова длилось недолго. Он был убит в результате теракта, принимая парад на трибуне. Последовали ответные действия клана Кадыровых. Не дремали и российские спецслужбы, были обезврежены главари боевиков Радуев, Яндарбиев, Басаев. Заодно поплатился жизнью и более умеренный лидер Масхадов. Напор боевиков ослаб. Надолго ли? Ведь возвращаться к мирной деятельности боевики не намерены. Они настолько втянулись в военное противостояние, что работать уже не могли, да и не хотели. Впрочем, и с работой в Чечне не густо. А пока на должности президента Чечни, сменив убитого отца, оказался Рамзан Кадыров. Надо отдать ему должное, в довольно короткий срок ему удалось в значительной степени восстановить основательно разрушенный Грозный. Но продолжаются разборки, и не только с несколько притихшими боевиками. Гнев президента перекинулся и на критиков его режима. На этой почве произошел ряд политических убийств. В статье П.Черкасова [95, стр. 14] приводится рассказ Натальи Эстемировой, ставшей впоследствии жертвой этой череды убийств. Она рассказывает о том, «… как президент Чечни, изгоняя ее с поста руководителя Общественного совета Грозного, орал: «Да, у меня руки по локоть в крови, и я этого не стесняюсь.