— Все на самом деле не так плохо, — утешила я Джулиана, — сегодня же понедельник. У воскресных газет куда больше тираж.
— Нет, это очень плохо, — возразил он. — Всякому, кто имеет к нам хоть какое-то касательство, не составит труда соединить концы с концами.
Зевнув, я откинулась обратно на подушки:
— И все равно это не конец света. К тому же мне казалось, мы, наоборот, старались привлечь к себе внимание.
— Но ведь не в день же моей свадьбы!
Я вновь посмотрела в газету, лежавшую у меня на коленях.
«Что же это за красавчик-хеджевик, который способен ненадолго отвлечься от спасения Уолл-стрит, чтобы узаконить отношения со своей соблазнительной невестой? Любовную парочку, что в последние недели охотно фотографировалась для прессы по всему городу, заметили вчера в внеурочные часы на выходе из Бюро бракосочетаний в центре Манхэттена со свидетельством в руках…»
— А ты никогда не говорил мне, что я соблазнительная! — шутливо укорила я его.
Улыбнувшись, Джулиан оперся коленом на кровать и наклонился меня поцеловать:
— Ты совершенно точно самая соблазнительная женщина из всех, что доводилось мне встречать.
— Мм-м. Ну, ты и сам… очень даже… — провела я пальцами по его плечу.
Он перехватил мою руку:
— Увы, моя радость. У меня сейчас миллион разных хлопот. Тебе еще что-нибудь принести? Как ты себя чувствуешь?
— Отлично. Спасибо за завтрак, — добавила я, взяв в руки кофе с английской булочкой-сконом, что принес мне Джулиан вместе с экземпляром «Пост». — Ой, погоди! — с сомнением посмотрела я на чашку. — Без кофеина?
Джулиан озадаченно застыл.
— Вот черт, я как-то не подумал. Давай сбегаю за другим.
— Не надо, прошу тебя. Ты же не мальчик на побегушках. Выпью, когда вернусь от врача.
Я посмотрела на часы. Было уже семь тридцать. Джулиан, как всегда, поднялся рано, как раз чтобы успеть сходить за газетой и оценить свои «потери».
— Когда мне надо быть готовой?
— Нас ожидают к полудню. Я по пути заберу Артура — он живет в квартале Саттон-Плейс, — а ты можешь привезти Чарли.
Я бодро скинула ноги с кровати, вставая, и тут же ощутила ужасный приступ тошноты.
— Господи! — простонала я и поспешила в ванную.
Джулиан подскочил за мной следом и встал за спиной, удерживая мне волосы.
— Ну что, получше? — спросил он, когда все закончилось.
— Жить буду.
Он протянул мне влажную махровую салфетку.
— Бедняжка Кейт, — с раскаянием произнес он. — Подумать только, что я с тобою сотворил…
— Я же сказала: жить буду. — Я протерла лицо и повесила салфетку на крючок для полотенец. — К тому же я бы все равно ни за что не отказалась ни от одной нашей ночи. Даже если б знала точно, на какую именно грешить.