— Он любил ее, — с жаром отозвался Гамильтон. — Вам этого не понять! Он действительно любил ее. Они идеально подходили друг другу. Если бы вы видели их вместе! Исключительная пара!
Каждое выроненное им слово с неумолимой лазерной точностью проникало в мой разум, причиняя особую, ни с чем не сравнимую боль.
— Да, конечно, — отвечала я. — Разумеется.
Главное — разговорить Артура, отвлечь его.
Машина беспокойно задрожала у меня под ногами, взревев двигателем после светофора.
— Я не хочу быть злодеем. Вы хорошая девушка. И красивая, в своем роде. Но Флора! Флора! Мы все боготворили ее — и я, и Джулиан, и Джеффри.
— Я знаю. Джулиан… — проглотила я комок, — отзывался о ней с большой теплотой и с великим сожалением.
Пусть он порадуется! Надо поддержать в нем это приподнятое состояние.
— Он так ее любил! — сокрушенно продолжал Гамильтон. — И она, конечно же, любила его. Да и как она могла не любить его! Такого на редкость красивого человека, с такой удивительной натурой и благородным сердцем! Столь безупречно чистого душой! Он был звездой, сияющей над всеми нами! В вашем, нынешнем мире не найти ни одного, кто мог бы с ним сравниться. Здесь нет уже ни чести, ни порядочности, ни преданности. Как бы я хотел, чтоб мы никогда сюда не попадали! Как жаль…
— Вы любите его, — еле слышно прошептала я и повернулась к Артуру, пытаясь с зародившимися во мне удивлением и жалостью прочитать выражение его лица. — Вы любите его, верно?
— Разумеется, я люблю его! Кто же его не любит.
— Я хочу сказать, вы влюблены в него, я угадала?
Артур резко приблизил ко мне лицо, и стало ясно, что я его потеряла.
— «Влюблены в него»! Вы грязная, испорченная женщина с вульгарным плебейским умишком! Я любил его, любил — чистой, возвышенной любовью. Это нечто совершенно незнакомое для вас, как и вообще та эпоха, что нас взрастила! А его любовь к Флоре! Только представить, что он растопчет эту любовь, предаст ее, разменяв на это гнусное плотское влечение, что он питает к вам, к которому вы его так подло склонили!
— Вы серьезно больны, — не выдержала я. В этот момент свет фар встречного такси скользнул по его лицу, и что-то вдруг увязалось у меня в голове в одну цепочку. — Вы! Это вы меня везде преследовали. Вы были той ночью в «Старбаксе». Неудивительно, что Джулиан вас отпустил…
Светофор на перекрестке загорелся желтым, и я ощутила, как автомобиль заурчал, готовясь рвануть дальше на зеленом.
Позади нас разрезал воздух визг покрышек. Оба повернув голову, мы увидели блестящую темную машину, стремительно огибавшую островок кольцевого перекрестка с Девяносто второй улицы.