— И он владеет одним из так называемых хеджевых фондов, верно?
Можно подумать, она знала, что такое хедж-фонды!
— Ага, причем очень крупным. Но шесть лет назад этого фонда не было и в помине. Джулиан полностью поднял его сам.
— И все же он из богатой семьи.
— Не уверена, — пожала я плечами. — Он не особо об этом распространялся. Но, думаю, да. А как ты это поняла?
— Ой, лапушка, я не могу тебе это сказать. — И мама неожиданно хихикнула.
— Что именно?
— Мне не стоит тебе это говорить. Ты меня поднимешь на смех.
— И все же?
— Ну, видишь ли… он чем-то напоминает мне моего отца. Немножко.
— Дедушку? Мам, что ты говоришь! Джулиан напоминает дедушку?!
Мама рассмеялась.
— Я знала, ты дико разозлишься, однако это правда. Все дело в его обхождении. Он держится как-то… слишком официально. Пожалуй, даже старомодно. Он великолепно воспитан. Скажи-ка, он открывает перед тобой дверь?
— Ну да.
— Вот видишь! Постарайся его удержать.
Как будто это так просто!
— Ладно, мама, — ласково похлопала я ее по колену. — Давай-ка встанем и вместе раздвинем диван. Да, кстати, ты ко мне надолго?
— Обратный билет на воскресенье, на утро. Оказалось намного дешевле лететь субботним ночным транзитным рейсом.
Мы ловко разложили диван, обустроили постель, по очереди навестили ванную.
— Я оставлю для Брук на дверях записку, чтобы она тебя утром не будила, — сказала я.
— Ох уж эта твоя соседка… — проворчала мать, мотая головой.
— Я знаю, мама, знаю, — поцеловала я ее.
— Спокойной ночи, детка.
Я наскоро написала записку, прикрепила к двери и отправилась в постель, где еще долго не могла никак заснуть, слушая, как беспокойно колотится сердце, и пытаясь себя убедить, что это всего лишь последствие вечернего кофе.
Наутро, в шесть тридцать, Фрэнк, наш утренний консьерж, встретил меня прямо на выходе из лифта.
— К тебе гость, — сообщил он, сияя во весь рот и многозначительно шевеля бровями. — Я как раз собирался звонить.
Кровь ударила в виски, я осторожно выглянула из-за конторки консьержа в вестибюль. Там стоял Джулиан — непередаваемо счастливый, — держа в одной руке белый бумажный пакет.
Я поспешно выскочила к нему:
— Доброе утро!
— Доброе! — Он тронул мои губы мимолетным поцелуем и забрал с моего плеча сумку с ноутбуком. — Решил подвезти тебя сегодня на работу.
— Но тебе же совсем не по пути.
— Будь это по пути, это бы не было так интересно, — отшутился он.
Вместе мы вышли на улицу, где Джулиана поджидала у бордюра блестящая темно-зеленая машина, и он открыл передо мной переднюю пассажирскую дверцу. Я быстро нырнула внутрь, удобно устроившись на кожаном сиденье в окружении всевозможных циферблатов и лампочек и сразу ощутив дремлющую до поры мощь авто.