— Детка, проснулась? Цела? Надеюсь, я не совсем придавил тебя ночью? Так здорово выспался, как в детстве, вот только твои выпирающие кости мешали. Нет, надо тебя откормить до состояния круглого мягкого шарика, потому что мне понравилось, когда так начинается мое утро, с обалденных поцелуев. Да и внизу все зачесалось сразу. В твоем доме есть чесалки для больших мальчиков? — и он недвусмысленно направил мою руку к месту, которое «зачесалось».
— Пошляк чесоточный, когда же ты бываешь серьезным?
— Хочешь узнать, тогда вставай и пошли со мной в душ. С утра в душе я добрый, нежный, отзывчивый и понимающий человек с мягким незащищенным пузиком, этакая няшка, которую можно брать голыми руками. А если еще и спинку потрешь… Что, нет, не потрешь? Жаль, а я так надеялся, раз остальное нельзя с боевым ранением, — с этими словами он продолжал стягивать с меня пижаму, захватив в плен своих губ мочку ушка, чтобы продолжить дорожку из поцелуев и жалящих укусов вниз по моей незащищенной от такого нападения шее, до впадинки ключицы, где внезапно ощутимо прикусив, начал зализывать место укуса ласковым языком.
— Сволочь, — вскрикнула я срывающимся голосом, когда на то же самое место Олег сильно подул и от сногсшибательного контраста ощущений по телу пробежала дрожь возбуждения.
К этому моменту на нас обоих уже не было ни клочка одежды, но Олег, не дав мне сконцентрироваться на этом, легко поднявшись, за руку потянул за собой в ванную комнату, с усмешкой приговаривая:
— Соня какая несговорчивая, никогда от нее ничего не добьешься, все самому приходится делать.
Ладно, я сегодня очешуительно добрый парень, сам могу тебе спинку потереть и попку помять!
С этими словами от затащил меня в кабинку душа, не слушая возражений, и сразу обрушивая на нас из вывернутых кранов сильные струи прохладной воды. От неожиданности я взвизгнула, но температура быстро сменилась на теплую и я застонала от наслаждения, вытягивая руки вверх к ласковым струям.
— Какой шикарный вид сзади! — с этими словами Олег прижался ко мне всем телом, путаясь в длинных мокрых волосах, по-хозяйски обхватывая груди и утыкаясь лбом в затылок, тяжело, почти надсадно дыша под струями падающей на нас воды.
А я опустила руки, вывернулась, чтобы замереть на секунду под его голодным взглядом со стиснутыми челюстями и острыми скулами, которые так и хотелось попробовать на вкус, и сама со всхлипом к его губам прижалась. Будь что будет, ни о чем не хочу сейчас думать! Но тут же в ужасе отпрянула назад, вспомнив об его ране.
— Не дергайся так, не сахарный, не растаю, если даже и попробуешь мою шкуру на прочность своими коготками. Наоборот, понравились твои метки на мне. Пользуйся, детка, я весь твой!