– Мы не знаем, сует ли он свой...член...во всех женщин Бостона, – пробормотала я. И я не собиралась говорить «крошечный», потому что это было не так, по правде говоря. Нормальный размер? Да. Скучный? Да. Крошечный? Вздох. Нет.
– Но мы не можем сказать, что он этого не делает, верно же? Так что ты могла бы получить своё, пока он получает своё, потому что, конечно, он-то своё получает и...
Расстроенная, я вскочила с места, ударившись о стол и пролив её кофе.
– Вот об этом-то я и говорю! Я не хочу быть похожей на Дэниела! Ты понимаешь, что если я получу своё, то разве не стану такой же, как и он?
– Эвери, ты не изменяешь. Вы разошлись, и практически разведены. Вы словно... В гражданском разводе. Нужно всего лишь подписать кусок бумаги, а затем ты станешь свободной и вернешься в строй.
– Я не уверена. – В животе образовался узел. – Возможно это потому, что я чувствую, будто не должна наслаждаться жизнью в данный момент? Может быть, мне следует переживать из-за всего происходящего?
Она взмахнула руками.
– Почему? Это же он изменил. Не ты.
В этом-то и была загвоздка, на самом деле. Та самая маленькая мелочь. Это я изменила. Много лет назад. Так была ли я зла на Дэниела за измену? Да, но была ли я зла на себя за то, что когда-то поступила точно также?
Уф...
Но когда я изменила Дэниелу с Марчелло...О, мой бог, да я бы сделала это снова, будь моя воля.
Дэйзи продолжала:
– Ты терпела все отмазки, которыми он кормил тебя. Так что, умоляю, не ставь себя в один ряд с этим полным дерьма хорьком.
Я ухмыльнулась.
– Полным дерьма хорьком? Вау, ты не шутишь.
– Позволь мне спросить вот что, если бы сегодня ты вернулась в Бостон, и он извинился и сказал, что всё еще тебя любит, и что больше никогда тебе не изменит, ты бы его простила?
Вотоно. Возможно, это был главный вопрос моих единственных серьезных отношений всей моей жизни. И я точно знала ответ.
– Нет,– просто ответила я, потому что была уверена, что неважно, что он скажет или сделает, я никогда не прощу его.
– Значит ты не должна чувствовать себя виноватой. Брак – это не кусок бумаги, Эвери.
– Ты права.
– И по правде говоря, я люблю тебя, но я спущу твою задницу по Испанской лестнице, если хотя бы еще раз услышу, что ты чувствуешь себя виноватой.
Значит, я больше не буду говорить об этом вслух. Я была благодарна ей на поддержку, но я всё равно не могла с уверенностью сказать, что чувство вины больше не терзает меня за то, что я прилетела в Рим, в то время как с моим разводом пока все не так ясно, и моя подруга не могла разрешить эту проблему, всего лишь щелкнув пальцем. Тем не менее, мне стало лучше от того, что я произнесла всё это вслух. Ну, вроде бы.