— Как, позволить, чтобы мою подругу назвали безвкусно одетой? — Гвен выглядела глубоко оскорбленной. — Ваш внешний вид отразится на мне, вы же знаете. Когда я стану представлять вас как свою молодую подругу, то буду сгорать от стыда, услышав, как кто-то хихикает, прикрывшись веером. Они и так уже будут сплетничать о вашем состоянии. То есть, о состоянии вашего отца. А вы и дорогой Обри, что окажется еще одной порцией зерна на мельнице слухов, особенно если вы вместе… Что ж, вы захотите выглядеть как можно лучше, когда встретитесь с миром лицом к лицу.
Итак, новые платья Эллианны оказались с более низкими вырезами, в насыщенных цветах изумруда, сапфира или янтаря, с черной отделкой в память о тете Августе. Также она заказала черное вечернее платье, которое никто не смог бы спутать с траурным. Конечно же, к новым платьям требовались подходящие туфли-лодочки, и новые чулки, и перчатки в тон. И новые корсеты, чтобы фигура Эллианны соответствовала современной моде. А пока она выбирала их, то с таким же успехом могла заказать себе и новые ночные рубашки. Даже если никто не увидит ее ночную одежду, Гвен настояла на том, что Эллианне в них будут сниться более приятные сны, чем в прочной фланели.
Эллианна обнаружила, что делать покупки — это утомительное занятие, гораздо более сложное, чем складывать в голове колонки чисел или вычислять банковские проценты. И более веселое, особенно когда владельцы лавок узнавали, что она собирается расплачиваться наличными.
— Моя дорогая, леди не спрашивает о цене вещей, — прошептала Гвен в первом же ателье. — И они платят сразу только за то, стоимость чего не превосходит их карманных денег.
— Как же леди умудряются подводить баланс, если не знают стоимость вещей?
Единственный баланс, которым когда-либо удавался Гвен — это держать на голове книгу, когда она еще училась в школе, чтобы выработать идеальную осанку.
— Не уверена, что я знаю это. Дорогой Обри…
Эллианне чертовски надоело слышать о «дорогом Обри».
— Тогда нам повезло, что я не леди. Посмотрите хотя бы на то, как нас обслуживают. Мадам Журне никогда не показала бы нам этот муаровый шелк, который держит в задней комнате, если бы не мои деньги в ее руках. Готова поспорить, что с нами обращаются намного лучше, чем с той дамой, которая ждет три месяца, чтобы расплатиться по счетам — если только она уже не превысила свое месячное содержание. И это еще одна причина оставаться незамужней для женщины с независимыми средствами. Все, что она имеет, станет принадлежать ее супругу. Вы можете представить, что муж строгим голосом будет сообщать мне, сколько собственных денег мне позволено потратить? Ерунда какая-то.