Мериголд развернулась и увидела пожилого мужчину, с заостренными чертами лица, практически скрытыми белесой бородой и волосами.
— Кто ты, черт побери?
— Я — Зевс, Главный из Олимпийских Богов и твой отец.
Если он собирался этим заявлением произвести впечатление, его ожидает сюрприз.
— Так это ты чпокнул мою маму и бросил ее? — ровным голосом, что поражало, учитывая клокочущую внутри ярость, спросила Мериголд. Наконец-то, она нашла объект своей ненависти стольких лет, и он стоял так близко, что она могла сорвать на нем всю скопившуюся ярость.
— Твоя мать была простой смертной. Ты же не думаешь, что я мог с ней остаться. У меня есть обязанности, — помпезно заявил он.
— И почему же ты ее сюда не привел? — Зевс не распознал блеска ее глаз, который предвещает бурю.
Он недоверчиво на нее посмотрел.
— Чего?! Привести сюда человеческую любовницу? Моя жена не перенесла бы этого.
Мериголд психанула.
— Ты женат! Свинья! Как ты посмел обманывать свою жену? Как посмел так обойтись с мамой? Ты в курсе, что она так и не переболела тобой? И работала, как проклятая, чтобы у нас была крыша над головой.
Зевс пошатнулся от таких обвинений, но быстро пришел в себя, свел брови и ответил на повышенных тонах:
— Как смеешь ты со мной так разговаривать?! Я твой отец!
— Больше похож на бездельника-осла, — закричала Мериголд и встала с Зевсом нос к носу.
Зевс зарычал.
— Я научу тебя уважать старших.
— Встань в очередь. Кстати, что ты сделал с Миктианом?
Отстранившись от нее, Зевс хитро улыбнулся.
— Ничего, даже если он и заслужил наказание за то, что не смог тебя защитить. Хотя ничего большего от ацтекского бога я и не ожидал.
— В его обязанности не входит защищать меня. А теперь отведи меня к нему.
— Нет.
Мериголд смотрела на мужчину, который был ее отцом, и хотела кричать от разочарования. Она мечтала, что он найдет ее и скажет, что все это время искал и любил… и все мечты пошли крахом. Она с самого начала была права: ее отец — козел.
А вот Миктиан таким не был, и Мериголд хотела его увидеть.
— Ладно. Тогда я сама его найду.
— Ты не станешь ничего подобного делать. Ты моя дочь, и воздержишься от общения с ему подобными.
Мериголд изумленно уставилась на него.
— Извини? Ты только что указал, с кем я могу и не могу встречаться? — Она рассмеялась. — О, какая прелесть! Давай-ка кое-что, проясним, папочка, — говорила она, сокращая между ними дистанцию. — Ты не имеешь право указывать, с кем я могу встречаться, а с кем нет, — отчеканила она, с каждым словом тыкая Зевсу в грудь.
Лицо Зевса приобрело интересный фиолетовый оттенок, но он, не ответив, развернулся и зашагал прочь.