Когда он наконец-то добрался до центра управления, она не повернулась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.
— Вижу, тебе все же удалось выяснить кое-какие команды корабля, — отметил он.
— И без твоей помощи, — проворчала она.
— Я был занят кое-чем другим, — возразил он.
— Ну да, видела я, как ты был занят, — растягивала она слова в глубоком сарказме. Меган повернулась на сиденье и, нагло ухмыляясь, уставилась на него.
— Так ты что, снова вернулась обратно к иррациональному поведению? — сорвался он в ответ.
Она приподняла бровь.
— Я? По-моему, я и не переставала. И не пытайся переменить тему. Не я — та, кто не может свои мозги в кучку собрать.
Открыв рот, Трен в изумлении вытаращил на нее глаза.
— Что за херню ты сейчас несешь?
— Вот только не надо изображать из себя этакую невинность. Я видела тебя с теми… теми штучками.
Его взгляд бросился к экрану визуального контроля, который все еще транслировал прямой эфир с рынка. Всё поняв, его нахмуренный лоб разгладился.
— Должен признать, что я понятия не имел, что может доставить тебе удовольствие, поэтому у меня возникали трудности с выбором.
— Доставить мне удовольствие? — выскочив из кресла, она, крадучись, подошла к нему. Меган с силой врезала ему кулаком по груди, а потом еще разок, да и то потому, что получила от этого огромное удовольствие. — То, что я позволяла тебе трахать себя, не означает, что я готова любым твоим больным сексуальным фантазиям.
Трен с недоумением уставился на нее.
— Каким образом ты умудрилась перескочить на тему секса? Мое неотложное дело было одной из твоих просьб. Или ты уже передумала насчет приобретении нового комплекта одежды и обуви?
— Одежды? — Меган нахмурилась. — А как одежда связана с тем, что ты позволял этим сучкам лапать себя?
Вдруг его осенило, и он разразился громогласным хохотом.
— Ты увидела меня со швеями и подумала, что я договариваюсь, чтобы привези их сюда на групповую оргию?
Меган покраснела, и он засмеялся еще громче.
Взбесившись из-за своей ошибки, она врезала ему в пах, а потом для полной убедительности наступила ему на ногу. Но это не мешало ему продолжать хохотать или обвить ее тело своими руками, чтобы втянуть ее в свои костедробящие объятия.
— Не смешно, — пробормотала она, щеки у нее буквально горели от стыда.
— Я нахожу твою ревность очень забавной, — он потерся подбородком о ее макушку, и из-за этого нежного жеста ей было тяжело продолжать и дальше оставаться раздраженной.
— Я вовсе не ревную. Чтобы испытывать эту эмоцию, нужно, чтобы ты мне хотя бы нравился, — но его слова хлестнули ее в лицо, словно пощечина, убийственной правдой.