— Возьми меня, Ваант.
Зарычав, он рывком поднялся, поднимая ее вместе с собой. Она цеплялась за его плечи, когда он ворвался в спальню. Исла не могла дышать. Ваант что-то произнес на высоком диалекте, когда бросил ее на низкую кровать и навис, тяжело дыша и срывая свою одежду. Исла вдруг почувствовала себя маленькой и хрупкой посреди огромной постели. Ваант поймал ее за ногу и потянул ближе, разрывая униформу, которая была между ними.
От него захватывало дух. В тусклом свете мерцающих огней Исла не могла не смотреть на широкую грудь и все остальное. Ряды чешуек образовывали узор по всему телу ксаравианца, переливаясь, синим и фиолетовым цветом с золотыми вспышками. Мышцы вздулись, когда он отбросил остатки ее позаимствованной униформы.
Исла лежала обнаженная, немного смущенная, так как не посещала тренировок для поддержания формы несколько месяцев, но губы Ваанта приоткрылись, пока он смотрел на нее. Серебристый отблеск скользнул по всей чешуе, и хватка Ваанта на ее лодыжке стала крепче.
— Я даже представить себе не мог, что ты окажешься настолько прекрасной.
— Я уже раздета, — сказала она. — Тебе не нужно льстить мне.
— Это не лесть, — низко прорычал он. Его ладони погладили ее икры, и Ваант опустился на колени у края кровати так, чтобы опереться на нее. — Гладкая кожа, такая мягкая. Нежная. И эти сокровища, что ты прятала от меня…
Его пальцы скользнули по ее груди, и соски Ислы сжались в предвкушении. Но внимание Ваанта перемещалось вместе с его руками вдоль ее ребер к мягкому животику, рычание становилось громче по мере того, как мужчина опускался к вершине ее бедер.
— Еще секреты, которые ты от меня прячешь, Исла. Что ты прячешь здесь?
Исла не могла дышать, когда ее ноги раздвинулись, а бедра расслабились, открывая Ваанту замечательный вид на ее блестящие складочки. Она подвинулись навстречу прикосновению и вздохнула, когда большие пальцы начали дразнить ее вход. Исла запрокинула руки за голову, желая изогнуться и потереться о чешуйки.
— Ты когда-нибудь… был с землянкой раньше?
— Нет, — сказал он. Его глаза сияли жаром и огнем, почти светясь при тусклом освещении, он опустился ниже, ущипнув ее губы своими. — Ты — моя единственная.
Его единственная. Это звучало решительно, и словно она была его навечно, сердце Ислы замерло от пронзившего ее адреналина. Она не знала, что там было по поводу нее и кодекса, но увидев обнаженное тело Ваанта и голод в его взгляде, когда он смотрел на нее, Исле стало все равно, нарушают они этот кодекс или нет. Она хотела этого ксаравианца целиком и полностью, хотя бы на одну ночь. Неважно, была ли она его единственной или он ее. По крайней мере, у них двоих была эта ночь.