Когда он начал двигаться в ней осторожными, медленными движениями, внутри ее словно начала слагаться поэма о наслаждении. Пии казалось, будто ее, разобранную на части, собрали воедино руки Рафаэля.
Доверяя каким-то неизвестным инстинктам, она обвила ногами его спину, и он застонал от удовольствия. Ничто в мире не казалось Пии более совершенным, чем соединение их тел, и более естественным, чем лежать сейчас под этим мужчиной, смотреть ему в глаза и делить с ним момент блаженства. Она приподнималась навстречу каждому выпаду Рафаэля, и вскоре ее снова охватили сладкие спазмы, а он вглядывался в ее лицо, читая на нем все оттенки ее чувств.
— Мне так хорошо, что я не могу остановиться, — словно извиняясь, выдохнул Рафаэль.
Пия откинула с его лба непослушную прядь и прошептала:
— Я твоя.
Крепко прижимая ее к себе и твердя ее имя, он задвигался в ней быстрее и вскоре кончил, издав гортанный рык.
Лежа под Рафаэлем, все еще сжимающим руками ее бедра, Пия ощущала себя так, словно только что пережила настоящую бурю.
Окутывая их тела оранжевым сиянием, утренний свет уже начинал просачиваться в щель между шторами. Пия вспомнила, как ее коллеги-учительницы шептались о том, что мужчины не любят чересчур прилипчивых особ и после полового акта всегда норовят поскорее отпрянуть от женщины. Когда Рафаэль отодвинулся от нее, встал и вышел из спальни, ее сердце сжалось, наполнившись болью.
«Он не любит нежности и ласковые слова», — напомнила себе Пия.
Она не знала, сколько Рафаэль отсутствовал, — ей показалось, что целую вечность. А потом Пия почувствовала, как он стягивает с нее одеяло.
— Рафаэль, что ты…
— Тсс! Позволь мне…
Когда его рука с зажатой в ней салфеткой коснулась ее между ног, Пия покраснела.
— Тебе вовсе не обязательно…
— Я должен.
Его взгляд был красноречивее невысказанных слов.
С пылающими щеками она отвернулась и отдалась на милость Рафаэля. С нежностью, от которой Пия чуть не расплакалась, он вытер ее бедра, а после снова забрался в постель.
Лежа рядом с ним, Пия рассеянно поглаживала его руку, когда внезапно осознала, что могла бы целую вечность вот так наслаждаться близостью Рафаэля. Но ведь он не захочет быть с ней вечно. Их роман не продлится и нескольких месяцев.
Словно почувствовав, как она напряглась, Рафаэль произнес:
— Повернись и посмотри на меня.
От этого движения Пия снова почувствовала боль между ног. Это не укрылось от его внимательного взгляда.
Рафаэль нахмурился:
— Еще болит?
Пия покраснела, покачала головой и вдруг заметила странную, непривычную нерешительность в его взгляде.