С утра у родника темнела кучка женщин. Несмотря на солнечную мартовскую погоду, на головы они натянули накидки и о чем-то перешептывались, горячо и таинственно.
Мэри покосилась на них, опуская ведро, и поймала на себе несколько взглядов, причем некоторые были довольно бесцеремонные. Вдруг вся толпа двинулась на нее. Мэри выпрямилась, вскинув голову, и тотчас пошатнулась от слабости.
— Ты ведь с Нэнс Роух дружбу водишь, а, Мэри Клиффорд? — обратилась к ней Эйлищ О’Хара, и это прозвучало как обвинение.
— Мы тут промеж себя толковали, кто бы мог пищог подложить на землю Шонову.
— Ну, я-то этого не делала, если вы на меня подумали.
Эйлищ визгливо рассмеялась:
— Небось от скромности не умрешь — ишь, на нее мы подумали! Ты что, девка, с утра в крапиву садилась?
Женщины засмеялись. По спине Мэри пробежал холодок.
— Кто бы это ни был, он это еще до свету обделал. Собака не проснулась, Шон говорит.
— А может, оно не вчера там появилось, — предположила другая женщина. — Подложили пищог свежим, чтобы уж на месте протух.
— Кейт говорит, видела, как Нэнс утром кралась по полю, пока люди спят.
— А мой муж — птичка ранняя, так он готов на могиле матери своей поклясться, что видел старуху с добрыми соседями вместе — будто шли они в темноте гурьбой по дороге. У Дударевой Могилы, в самой глухомани. А у мужа моего глаза зоркие — углядел.
— А он по зоркости своей среди нас фэйри не примечает?
— Да чего мужики не увидят через горлышко бутылки-то!
Все засмеялись.
— При чем тут бутылка? Мой отродясь ни капли в рот не берет!
— Так он что, думает, это Нэнс с ее бесами?
— Ну, говорят про нее, будто она с Ними знается…
— Правда это, истинная правда. Якшается она с Ними. И знание у Них выпросила, как масло отнимать у коров да яйца у кур, как жен кузнецовых огнем жечь!
— Страсти какие!
— Я все думаю, откуда та кровь взялась, — сказала одна из женщин, опасливо стрельнув глазами в сторону Мэри.
Женщины переглянулись.
— Может, зверь какой, — предположила одна. — Зайца убили и кровь пустили.
Мэри опустила глаза, боясь, что ее вот-вот стошнит.
Опять вмешалась Эйлищ:
— Если ты, Мэри, увидишь Нэнс, лучше скажи ей, чтоб подумала впредь, прежде чем порчу насылать. Мы тут злодейства не потерпим. То Анья опалилась, то эта кровянка у Шона на ферме!
— Скажи ей, чтоб вон убиралась! Пусть по миру опять отправляется!
— Она как лечить знает, — робко вступилась Мэри.
— Как же! Что ли, я сама не хаживала к ней за лечением? — Эйлищ ухмыльнулась. — Чуть мне глаз не выколола гусиным клювом. Умом она тронулась!
— Так умом тронулась или сердцем ожесточилась, а, Эйлищ?