— Не знаю. Он, может, и не ребенок вовсе.
— Не ребенок? Странные вещи вы говорите! Что же в нем такого особенного?
— Он не стоит на ногах, отец. Не говорит ни слова, хотя еще два года назад говорил, как все дети. Он не спит по ночам и орет. Он не растет.
Отец Хили бросил на нее сочувственный взгляд:
— Понятно.
— А родился здоровым. Вот поэтому очень бы я была благодарна, если б зашли вы взглянуть на него. Очень прошу вас, отец… думаю, может, что с ним приключилось…
— Как это — приключилось?
Нора стиснула зубы, чтоб не дрожал подбородок.
— Люди говорят, будто подменыш он.
Отец Хили поглядел на нее исподлобья. Брови его были сдвинуты. Щеки покраснели.
— Это глупая болтовня и суеверие, вдова Лихи. Не слушайте всей этой чепухи, вы ведь женщина благоразумная.
— Отец, — торопливо заговорила Нора. — Я знаю, что многие не верят в такие вещи, но если б вы пришли и взглянули на мальчика…
В наступившем молчании священник опасливо взглянул на Нору:
— Если б мальчик страдал обычным недугом или же был при смерти, я бы пришел к нему и был бы рад помочь. Но если речь идет об идиоте…
— Но разве вы не помолитесь за него? Не полечите?
— Почему же вы сами не помолитесь за него, вдова Лихи?
— Я молюсь!
Отец Хили вздохнул:
— Да, но вы не посещаете мессу. С тех самых пор, как умер ваш муж. Понимаю, что время для вас нелегкое, но, поверьте мне, месса принесла бы вам утешение.
— Нелегко вдовствовать, отец.
Священник поглядел на нее добрее. Потом покосился на узенькое оконце, поцокал языком.
— Мальчик крещен?
— Да.
— У святого причастия был?
— Нет, отец, ему только четыре года.
— И ни один врач его не осматривал?
— Осматривал один раз. Этим летом Мартин привез доктора из Килларни, но тот ничего не сделал. Только деньги взял.
Отец Хили кивнул, словно и ожидал такого ответа.
— Думаю, вдова Лихи, что, возможно, это ваш долг — заботиться об этом ребенке и делать для него все, что только в ваших силах.
Нора вытерла глаза. Голова ее слегка кружилась от усталости и разочарования.
— Так вы не приедете к нему, не осените его крестом, отец? Ведь у священника есть сила против…
— Только не упоминайте колдовства и фэйри, вдова Лихи.
— Но отец Рейли…
— Оправдывал колдунов? И даже, кажется, удостоверял их бредни именем церкви? Отец Рейли, помилуй Господи его душу, был не вправе участвовать в пережитках языческих обрядов. Сам я стану заниматься чем-либо подобным лишь с письменного разрешения нашего епископа! — Лицо его снова посуровело. — Моя обязанность, вдова Лихи, — духовно окормлять жителей этой долины в согласии с требованиями нашей веры. Как можем мы отстаивать права католиков, когда долины наши застилает дым языческих костров, когда полнятся они ведьминскими воплями плакальщиц по усопшим? Тем, кто выступает против нашего представительства в парламенте, достаточно упомянуть католиков, что льют молозиво под куст боярышника, пляшут на перекрестках и тайком поминают фэйри!