— ЧТО ВЫ ТАМ, С УМА ПОСХОДИЛИ?
Стоя в дверях, Пег О’Шей во все глаза глядела на Нору и Михяла. Нора сидела на полу, трясясь всем телом и сжимая кулаки, так ногти впивались в ладони. Полуголый Михял вопил от боли. С каждым криком голова его поднималась и падала на пол со стуком, мерным и гулким. Лицо его было забрызгано грязью.
Проковыляв в дом, Пег торопливо подняла ребенка с пола:
— Ну все, все, маленький! Тихо, тихо!
Она опустилась на табуретку возле остававшейся на полу Норы.
— Ради всего святого, что ты, Нора Лихи, сделала с мальчиком?
Нора пожала плечами и вытерла нос.
— Девчонка твоя, Мэри, прибежала ко мне сама не своя — кричит, что ты стегаешь ребенка крапивой. Ты что, в своем уме? Мало ему боли и страданий?
Пристально глядя на Нору, Пег выждала, а потом топнула ногой:
— Хватит! Кончай плакать и объясни, что к чему!
— Отец Хили, — с трудом выговорила Нора.
— Что «отец Хили»?
— Он не станет лечить мальчика. Я просила его. А он сказал, мальчик превратился в идиота, что это точно и сделать ничего нельзя. Он сказал, что слышать не хочет о добрых соседях, потому что все это одно суеверие. — Подбородок Норы дрожал. — А куда Мэри делась?
— Я послала ее на Флеск — набрать щавеля. Прикрой его одеждой, Нора. Хорошо, я сама это сделаю. Малыш вопит так, словно ты его живьем жаришь.
Пег положила Михяла себе на колени и укутала своей шалью.
— А теперь расскажи мне по порядку, что происходит.
— Люди говорят, он подменыш. — Лицо Норы сморщилось в гримасе отчаяния.
Пег помолчала.
— Что ж. Может, и не без того. Is ait an mac an sаol. Мир — чуднóе творение.
— Если ты веришь, что это так, как можешь ты прикасаться к нему? — Нора даже захлебнулась от возмущения. — И почему вступаешься, когда я хлещу его крапивой?
— Нет у тебя сердца, Нора Лихи. Да и мозгов не больше, чем у рыбы. Неужто сама сообразить не можешь, что если это подменыш, то, обижая его, ты своего родного внука страдать заставляешь? Не очень-то понравится добрым соседям жестокое обращение с кем-то из их роду-племени. — Пег приподняла край одежды Михяла и стала осматривать его ноги, поворачивая их так и эдак. — Эк ты его отделала! Что такое на тебя нашло, с чего бы?
Нора, с трудом приподнявшись, села на лавку.
— Я думала, что оживлю ему ноги. Что боль заставит их двигаться. — Она судорожно вздохнула.
— В жизни о такой дикости не слыхала! Ишь, знахарка нашлась! — Пег укоризненно поцокала языком.
— Нэнс Роух так руку Мартину когда-то вылечила. Прямо отошла рука.
— Нэнс Роух дано знание. А ты, Нора, возомнила, будто и тебе тоже. Лучше бы ты заварила крапиву и напоила малыша нашего порченого. — Она прижала голову Михяла к своей морщинистой шее и ласково зашептала ему на ухо: — Что же нам делать с тобой, малютка? Из каких дебрей ты к нам пожаловал?