Так что мы смешались с толпой и, миновав ворота, оказались на площади, где раскинулся огромный восточный базар. Вокруг стоял шум, гам, где-то громко орал верблюд. Между прилавками толклись толпы людей. Было душно, пахло специями и потом. А над крышами глинобитных домов, где-то вдалеке, рвались в небо башни дворца, сложенного из белого камня.
— И где нам искать Аладдина? — растерянно спросила я, отворачиваясь от назойливого торговца, который старательно совал мне под нос связку фиников, что-то настойчиво требуя.
— А вот там и искать, — Белогор кивком указал на дворец.
— Э-э? — я моргнула.
Нет, я помнила по детскому мультику, что Аладдин в принцессу влюбился, но все же! Баюн-то его вором называл!
— Когда я вчера в зеркало смотрел, показало оно мне этого Ала Ад-Дина, — пояснил Белогор. — Как оказалось, твой искуснейший вор несколько лет назад женился на царевне Багдадской — Будур. Сам султан их брак одобрил и подарил Аграбу.
Совпадение… опять совпадение! В Голливуде за этим миром точно кто-то подсматривает!
Но что теперь делать? Вряд ли новоиспеченный шах… или, как его, султан, да еще с молодой женой под боком вот так возьмет и бросит все, чтобы отправиться с нами неизвестно куда.
— Так мы что, зря сюда шли?
— Не думаю, — Белогор качнул головой. — Аладдин — парень молодой, горячий. Уверен, прискучило ему в золотых палатах сидеть.
— Прямо так и уверен? — я скептично хмыкнула.
— Ну, мне, к примеру, скучно, — широко улыбнулся он. — Пойдем, царевна, все равно не узнаем, если не спросим.
И, подхватив меня под руку, потянул в сторону дворца.
Покинуть базар оказалось не так-то просто. И дело было даже не в толкучке. Никогда, слышите, никогда и ни при каких обстоятельствах не вступайте с восточными торговцами в разговоры! Вообще на них не смотрите! Если, конечно, вас не интересуют мешочки специй, живая курица, стеклянная бижутерия или платки.
Я вот сделала глупость: не понимая язык, вежливо улыбалась настырным торгашам и всеми силами старалась показать, что их товар меня не интересует. И очень зря! Мои отрицательные жесты воспринимались не как отказ, а как готовность поторговаться или возможность предложить что-то другое. Ах, тебе не нужен бурдюк верблюжьего молока? Тогда купи вот это монисто! И монисто не надо? Тогда тебе просто жизненно необходим вот этот медный кувшин!
Так что спустя короткое время я выработала два железных правила. Первое, простое — никаких эмоций на лице. И второе — изо всех сил стараться не встречаться с торговцами глазами! Второе важнее, так как один раз, случайно поймав взгляд одного местного предпринимателя в богатом халате и чалме, я с некоторой оторопью наблюдала, как он сорвался с места и принялся расталкивать толпу, чтобы добраться до меня. А если учесть, что в руках торговец крепко сжимал скатанный ковер и причитал при этом так, словно я вот сию секунду лишаю его самого необходимого…