Он оставляет машину у соседнего дома. Нам не нужно обсуждать эту «странность», потому что все и так понятно: мы оба не хотим нарываться на целую кучу вопросов и предрассудков, тем более, что сейчас это может убить то, что между нами происходит. Хоть у меня нет ни единого подходящего слова для определения степени и глубины наших отношений. Но ведь это что-то похожее на начало отношений?
— Проведу тебя до подъезда, - говорит Антон, и снова берет меня за руку.
У него шершавая крепкая ладонь, большая и немного прохладная. Такая мужская, что не могу удержаться, чтобы не потереться о нее подушечкой большого пальца. Впервые в жизни мне хочется растянуть короткие сто метров на пару часов пути. Даже если мы, как сейчас, будем идти молча и просто держась за руки.
— Ты ходишь тут одна? – Антон останавливается, разглядывая разбитую лампу в уличном фонаре возле моего подъезда.
— Его сломали пару дней назад, а у меня в телефоне есть фонарик.
Он смотрит на меня так, будто я сказала огромную глупость.
— Я не боюсь бабайку, - пытаюсь отшутиться я, хоть, конечно, обычно подпрыгиваю от любого взрыва выхлопной трубы и даже собачьего лая. Но после того, как я первой его поцеловала, стыдно признаться, что я могу бояться таких простых вещей.
Дым напряженно смотрит на меня, и я все-таки стаскиваю эльфийскую шапочку с кисточкой. Мы стоим в тени большого ясеня, который завален снегом, и при всем желании нас никто не увидит, потому что наши тени путаются в тенях разлапистых веток. Мое сердце доходит до той отместки скорости толчков, после которой неминуемо наступит взрыв конфетти разноцветных бумажных сердечек.
— А запрет еще действ… - пытаюсь спросить я, но вместо ответа Мой Мужчина окунает ладонь мне в волосы на затылке, несильно сжимает и оттягивает голову назад, чтобы я смотрела только на него – глаза в глаза. – Дыыыыым…
Его льдистый взгляд сводит с ума. Я готова быть маленькой и послушной, но в то же время хочу обнять его, поцеловать так сильно, чтобы проклятые тринадцать лет перестали существовать в этой реальности.
— Прости, что не писал, Туман, - его взгляд касается моих губ, и я готова громко плакать от потребности снова ощутить взрослый поцелуй и кусочек железа у себя во рту, - все время забываю, что ты еще очень маленькая.
— Я не маленькая, Дым.
— Уверена? – Антон притягивает меня к себе, вынуждая становится на кончики пальцев.
Я точно не маленькая, потому что понимаю, чем он в эту минуту прижимается к моему животу. Мои мысли становятся позорно вязкими, превращаются в бесконечный поток образов из моих снов. Хочу, чтобы между нами не осталось даже крохотного кусочка свободного пространства. Хочу услышать, какая я особенная именно для него, потому что даже кровяные тельца в моих венах вопят: «Ты – Мой Мужчина!»