— Я хочу тебя, малышка. – Вместо тысячи слов – вдавливаю ее в свой стоящий член, перехватываю за талию и «насаживаю» несколькими грубыми толчками. – Хочу до на хрен пустой башки.
Туман издает низкий возбужденный вздох и мне приходится снова ее оттолкнуть, чтобы не выпрыгнуть из штанов. Она начинает понимать – откидывается назад, ерзает, чтобы полы рубашки разошлись еще шире. У нее аккуратный втянутый живот с вертикальным пупком, который я обвожу большим пальцем. Несколько кругов – и Туман начинает повторять за мной, выкручивает маленькие буквы «о» на моем члене.
Кажется, она открыта передо мной в каждой из своих эмоций.
Кажется, эта мысль только что вышибла мне мозги.
Придерживаю ее за спину, проталкиваю ладони ей на спину: узкая талия, ровная нитка позвоночника, маленькие плечи.
— Когда закончатся эти двенадцать дней, - я заставляю ее смотреть мне в глаза, - я буду так глубоко в тебе, что ты будешь чувствовать меня еще неделю после.
— Дыыыыым… - растягивает мое имя, словно наслаждение, откидывается назад, пуская водопад волос по моим коленям.
Мои ладони уже у нее на животе: медленно веду вверх, под рубашку, останавливаюсь под грудью.
— Не останавливайся, прошу тебя, прошу, прошу… – Таня сильнее сжимает пальцы на моих коленях.
Я просто отрываю проклятую пуговицу – это проще, чем пытаться ее расстегнуть. Медленно стаскиваю рукава ей на локти, замираю, уговаривая парня в штанах не выпрыгивать от желания оказаться между двумя небольшими круглыми холмиками с светло-розовыми сосками. В каждого мужчины время от времени возникают непонятные фантазии, и с каждой женщиной всегда по-разному. Пока я просто смотрю на ее грудь, в голове мелькают картинки, как охуенно будет смотреть, когда я кончу на эти тугие соски. Боже, надеюсь, моя раскрепощенная малышка не будет против, потому что, до тех пор пока это не случится, этот образ будет моей навязчивой мыслью.
Накрываю ее грудь ладонями, несильно сжимаю. Вершинки такие тугие, что покалывают кожу. Таня издает длинный тихий стон, прижимается ко мне еще сильнее, хоть это почти невозможно.
— Прошлой ночью… и позапрошлой тоже… - шепчет она едва слышно, - я думала о том, как ты будешь делать это.
— И? – Проталкиваю большой палец между ее губ, вышвыриваю мысли о том, как охеренно туго Туман сцепляет на нем губы…
— Я кончила, думая об этом, - без тени смущения признается она.
— А как же язык, малышка?
Она дрожит так сильно, что приходиться на минуту отвлечься от наших игр и просто прижать ее к себе, хоть это тоже не особо помогает. Она почти царапает меня своей грудью, и в том месте, где прижимается ко мне развилкой у себя между ног, я уже весь влажный от ее возбуждения.