Малышка притрагивается губы к моему уху, сглатывает. Ее дыхание обжигает кожу, проникает в сознание, как будто мы говорим без слов, настраиваемся на частоту ударов наших сердец.
— Займись со мной любовью… языком.
Ее нельзя нести в постель, иначе я сойду с ума, разрываясь между желанием сохранить хоть одно табу и потребностью вставить ей по самый яйца, посмотреть, как она будет брыкаться подо мной.
Отрываю ее от себя, провожу языком по ее губам. Даю почувствовать теплый шарик у меня в языке, и Туман шипит от нервного напряжения.
— Нет, малышка, пальцами, языком или членом – я буду тебя трахать. Приемлемая формулировка?
— «Языком, пальцами и ртом, я буду трахать тебя, мой Мистер Фантастика», - повторяет за мной, нарочно переиначивая на свой лад. – Да…
Беру ее под бедра и перебираюсь на пол. Хорошо, что места достаточно, чтобы растянуться в полный рост. Усаживаю Туман сверху и выразительно тяну ее вверх. Она становится такой офигенно смущенной, что остатки терпения трещат по швам.
— Иди ко мне, - выше и выше, пока она не ставит колени по обе стороны моей головы. Вижу, как пару раз нервно тянет руки, чтобы прикрыться, но останавливает себя. – Малышка, все мысли вон из головы. Сейчас у тебя между ног будет мой язык – думай только об этом.
Пока она справляется с волнением, не церемонюсь и с ее трусиками тоже – разрываю в одно движение, бросаю в сторону.
Блядь…
Мне нравится, когда у женщины совершенный полный ноль волос между ног. Это нереально заводит, особенно если я собираюсь засунуть язык глубоко между ее влажными складками. А у моей малышки такая мягкая и чистая кожа, что не могу удержаться от аккуратного поцелуя. Выдержка подводит ее, колени подгибаются, так что приходится придерживать Туман под бедра и направить себе навстречу.
До одури хочется протолкнуть в нее хотя бы два пальца, почувствовать, как туго в ней будет, как она сожмется вокруг меня, но это будет потом. В следующий раз. За эти двенадцать дней я сделаю с ней все. И, к тому времени, как буду в ней, Туман должна мечтать только о моем члене и не думать о боли. И, надеюсь, все получится.
Развожу ее мягкие складки, малышка стонет и трется об мои пальцы.
Она влажная и горячая, и клитор прямо здесь – у кончика моего языка.
Провожу по нему, впервые пробуя вкус своей малышки. Сладкая, блядь! Она реально сладкая, как ванильный леденец, и сразу заполняет собой мой рот. Тот звук, что вырывает из ее рта похож на стыдливый «Ах!»
Моя малышка хотела пирсинг в языке?
Я провожу шариком по ее складкам, глубже, в самую сердцевину, притягивая так сильно, чтобы она села на мой язык. Ее штормит, качает, но мне даже нравится, что только мои руки и рот помогают ей удерживаться в центре этой вселенной и не падать вниз.