Он с непроницаемым видом открывает холодильник и откуда-то из-за дверцы я слышу невозмутимое:
— Понятия не имею, о чем ты.
Потихоньку хихикаю в кулак и растягиваюсь на диванчике во всю длину – хорошо, что я как раз подходящего роста.
— Ужин, я так понимаю, тоже на мне? – продолжает рассуждать вслух Дым.
— Ты же девочку в гости пригласил, - сгибаю ногу в колене, чтобы рубашка задралась до самого края моих трусиков.
Странно, в прихожей я чуть от стыда не сгорела, хоть там на нас было в десять раз больше одежды, а сейчас мне хочется… игры. Хочется сделать так, чтобы Мой Упрямый Мужчина снова и снова жалел о надуманных обещаниях и запретах. И пусть он точно знает, что я не буду облегчать ему задачу.
Но Антон спокоен, как удав: быстро и без проблем готовит ужин… я понятия не имею из чего. Это овощи и мясо на больших белых тарелках, одну из которых он подвигает на мой край стола и взглядом предлагает есть.
— Я буду свободен примерно два часа завтра после двух, - говорит он, лениво и без интереса перещелкивая каналы телевизора. – У тебя пары заканчиваются в половине третьего, сможешь уйти сразу?
— Смогу. И куда мы пойдем?
— Выбирать телефон.
Я откашливаюсь и откладываю в сторону вилку.
— Нет, никуда мы не пойдем. Ну, то есть, я хочу провести с тобой время, но это точно лишнее.
Он делает такое лицо, словно я вдруг заговорила голосом пьяного рэпера и заодно выдала весь его матерный лексикон со скоростью десять слов в секунду.
— Вот сейчас я ни черта не понял. – Он тоже убирает в сторону вилку, правда, вместе с тарелкой, складывает руки на освободившемся месте на столе и всем видом дает понять, что у меня не так много времени, чтобы объяснить свою позицию.
— Я не буду содержанкой, - выпаливаю почти одним словом.
— А я и не предлагаю, Туман.
— Вот и отлично, - говорю с облегчением.
— Совсем не отлично. – Мой Мужчина хмурится и его голос приобретает угрожающие нотки. Как много нового я сегодня в нем узнаю. Вот сейчас вроде бы все тот же Дым, но я бы, пожалуй, не рискнула подойти к нему с поцелуями, когда у него вот такое выражение лица. Хотя, все равно бы подошла, даже если бы эта гроза пригвоздила меня всеми своими двухсот двадцать вольтами. – Я сказал, что мы сделаем так – значит, мы сделаем так.
— Но…
— Если «но», то тогда ты спишь в кровати, одна. А я сплю здесь, как дурак. Наверняка утром буду злой и не выспавшийся, и мы все равно сделаем по-моему.
— А как же «я хочу тебя обнимать всю ночь»?
— Вот такое хреновое «всюночь».
Я бы очень даже с ним поспорила.
Но не буду, потому что нам обоим совершенно ясно, что я бессильна против желания лежать с ним в обнимку в одной кровати.