— Господи, держу пари, ты был невыносим, когда учился в медицинском университете, — сказала Гвен.
— Он и сейчас невыносим, — заметила Тошико, улыбаясь уголками губ.
— Сейчас я сделаю первый разрез, — неожиданно профессионально объявил Оуэн. Как будто, покончив с шутками и играми, он готов был приступить к работе, которую любил больше всего.
Он подошёл к трупу с правой стороны и склонился над его грудью, задержав кончик скальпеля у основания горла, готовясь сделать длинный Y-образный разрез от грудины до пупка.
В этот момент труп внезапно забился в конвульсиях и громко закричал.
Оуэн отскочил с удивлённым воплем, действительно шокированный, потому что труп изогнулся на столе и снова закричал. Это был ужасный звук — сухой, натужный, извлекаемый из старых, разложившихся лёгких, воздух в которые поступал через высохшую грудную клетку. Звук, словно кто-то вскочил на пару старых, пыльных мехов для раздувания огня. Голова откинулась назад, и позвоночник громко щёлкнул, когда рот трупа широко открылся, разрывая кожу, которой были обтянуты щёки. Высохший, почерневший язык дрожал между движущихся челюстей, когда покойник кричал.
Услышав первый крик, Тошико отпрянула, инстинктивно схватившись за Гвен. Гвен застыла, глядя на труп расширившимися от ужаса глазами. Джек перемахнул через перила и приземлился рядом со столом для вскрытий, пока труп изо всех сил пытался принять вертикальное положение.
— Полегче, приятель! — крикнул Джек, вытянув руки вперёд, чтобы показать, что он не хочет сделать телу ничего плохого. Однако было сомнительно, что покойник в принципе хоть что-нибудь видел. Его глаза были похожи на черносливины, застрявшие в складках высохшей кожи. Череп вертелся из стороны в сторону, словно озираясь в панике, однако не видя ничего вокруг. Рот продолжал двигаться, пытаясь что-то сказать, однако без губ и языка тело могло издавать лишь невнятное шипение.
— Что он пытается сказать? — спросила Тошико. — Он пытается что-то сказать!
Через несколько секунд труп выплюнул целую пригоршню грязи, забрызгав ею белые плитки, которыми были выложены стены помещения.
Оуэн поднялся на ноги, всё ещё сжимая скальпель в побелевших пальцах. Он со смесью шока и восхищения наблюдал, как труп пытается встать со стола, продолжая несвязно кричать и вытягивая свою костлявую руку, словно пытаясь к чему-то прикоснуться.
Джек осторожно обошёл труп, стараясь не попасть под брызги коричневой грязи, вылетавшие изо рта покойника всякий раз, когда тот пытался заговорить.
Костлявые пальцы сомкнулись вокруг лодыжки Гвен, которая стояла на мостках как раз на уровне головы и плеч трупа.