Она... Оля неуверенно, неумело ответила мне... и тут же отдернулась; стремительно, будто получила удар током. Отскочила к стеллажам с приборами, заметалась по своей норке как потревоженная мышка и - занята была норка со слезами выбежала в лабораторию, а мгновением позже, громко хлопнув дверью, в коридор.
Снаружи послышались возбужденные голоса: мои партнеры по преферансу, оказывается, все еще стояли у дверей, ожидая дальнейшего развития событий. Затем они вошли ко мне.
Кто-то поздравлял, хлопая по плечу, кто-то махал рукой, не веря рассказу. Потом они ушли на пару, а я все еще сидел в лаборантской, сидел долго, сам не зная, почему жду.
Не знаю, сколько прошло времени, час или больше, прежде чем появилась Оля. Она не ожидала меня увидеть, замерла на пороге... а потом тихо подошла.
Я не понял тогдашней ее решимости, постольку и сам был молод и неопытен в подобного рода делах; как и она сама. Мы долго стояли друг против друга, пока она не обняла и не поцеловала меня первой, столь же робко и неумело, как в тот раз. Поцеловала и снова замерла, видя мою робость, и не решаясь преодолеть свою. И опять потянулось ожидание. Каждый из нас ждал от другого начала, неизбежного, как тогда казалось нам обоим... почему? - даже не знаю, что ответить на этот вопрос. Я все же осмелился первым, некая обязательность взыграла, и стал медленно, пуговица за пуговицей, расстегивать ее рубашку. Она смотрела мне в глаза, ничего не говоря, просто ждала продолжения.
Я остановился, потому как Талия все это время бездвижно сидела, глядя в окно, и вынужден был спросить, интересно ли ей. Некоторое время она молчала, затем произнесла:
- Пожалуй, да. Только не спеши.
- Как скажешь.
- И расскажи, - Талия запнулась, - как она выглядела тогда... обнаженной.
- Как? - я смутился. - Тогда мне показалось, что... нет, не могу сказать... Да и не в достоинствах ее тела или каких-то заметных недостатках было дело. Меня, как и ее, в те мгновения, интересовало совсем другое.... Мы начали раздеваться сами, неловко раздевать друг друга. Потом пришла спешка.... Смешно, но я так до конца не был уверен в происходящем, позже, несколько недель спустя, когда у нас была возможность не спешить в знакомой и оттого волнующей кровь комнатке, в том же призналась и она. Как бы это объяснить, наверное, в тот миг я не верил ни в себя, ни в партнера. И потому боялся, что игра неожиданно закончится, так и не дойдя до финала, по тем временам казавшегося мне совершенно фантастичным, особенно в обстановке лаборантской, среди шкафов с приборами и реактивами, среди столов, заваленных методичками и учебниками. Очень боялся, что ничего не получится. До дрожи в пальцах и холодка внутри. Помню, мне было стыдно перед собой -именно в тот миг, когда Ольга помогала мне расстегивать ее бюстгальтер, - что дожив до девятнадцати лет, я все еще оставался девственником и не мог помочь ни словом, ни жестом, ни своей партнерше ни себе самому. Должно быть, она чувствовала нечто схожее, ибо не от холода ее поминутно пробивала дрожь, передаваясь мне через кожу. И потому мы так торопились.... И еще конечно, боялись признаться, разоблачить себя, и этим оборвать игру, которую так ждали и которая так пугала.... Наверное, я путано объясняю все происходившее....