Алиса так и не дождалась, чтобы Винн после ее ухода явился уговаривать ее вернуться. Он даже не позвонил. Казалось, это доказывало, как мало она для него значит, — он даже не стал бороться за нее.
Но такие люди, как Винн Гальярди, никогда ни о чем не просили. Они приказывали — и люди повиновались.
Двери лифта открылись. Алиса окинула взглядом вестибюль больницы и подумала: «Если я сейчас уйду отсюда, можно ли надеяться, что Винн из порядочности не откажется от намерения помогать Айзеку?» Но тут она заметила несколько десятков людей, собравшихся перед больницей, и ее сердце ёкнуло. Папарацци! Ради какой знаменитости они тут собрались? Алисе потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что она и есть та самая знаменитость, которую дожидаются репортеры. Винн сообщил прессе о «примирении» с женой. Он всегда на шаг опережал Алису. Казалось, он мог понимать ее мысли так же хорошо, как и язык ее тела. Она не подписала соглашения, поэтому Винн решил действовать по плану «Б» или «В» — у него всегда куча запасных вариантов.
Один из папарацци заметил Алису, крикнул что‑то своим коллегам, и все вместе они бросились к входным дверям больницы.
Алиса повернулась обратно к лифту, но, подняв глаза, увидела на электронном табло «четверку» — кабина находилась на четвертом этаже. Алиса метнулась к другому лифту и нажала кнопку вызова. В этот момент двери лифта открылись, и она оказалась лицом к лицу с Винном. Тот с бесстрастным видом взял руку жены и положил на свой согнутый локоть. Да уж, Винна не так уж легко перехитрить!
— Наша первая пресс‑конференция вот‑вот начнется, — сказал он. — Приятно, что ты решила ко мне присоединиться.
У Алисы не осталось иного выбора, кроме как нацепить на лицо улыбку и вместе с мужем выйти к прессе, ожидающей на крыльце.
Журналисты задавали вопросы в основном по‑итальянски, и Винн отвечал им на этом языке, поэтому Алиса могла разобрать только некоторые слова. Похоже, пресса пришла в восторг от возвращения беглой жены миллиардера Винна Гальярди к своему супругу.
— Поцелуйтесь перед объективами, — предложил один из журналистов на английском языке.
Сердце Алисы бешено застучало при мысли о том, что губы Винна сейчас коснутся ее губ, но он протестующе поднял руку.
— Пожалуйста, уважайте наше право на личную жизнь, ведь сегодня для нас обоих очень тяжелый день — мой дед проходит через сложную операцию. Спасибо за понимание.
Стая репортеров расступилась, словно воды Красного моря перед Моисеем, когда Винн повел жену прочь от больничного входа.
Алиса понимала серьезность ситуации, ведь Доменико Гальярди в этот момент находился между жизнью и смертью, и все же она гадала, почему Винн только что не воспользовался возможностью ее поцеловать. Неужели она неправильно истолковала его жадный взгляд, которым муж смотрел на ее губы? Неужели Винн всерьез заявил о том, что между ними не будет секса? Значит, у него есть любовница, с которой он удовлетворяет свою похоть? При этой мысли сердце Алисы сжалось от боли. Последние двадцать два месяца она заставляла себя не думать об этом.