Войдя в холл, она почувствовала себя так, словно вернулась в прошлое. Здесь ничего не изменилось: все та же отделка, та же мебель, которую она выбрала. Неужели во всех комнатах интерьер тоже остался нетронутым?
Алиса посмотрела на мужа.
— Я думала, ты тут все перевернешь после моего ухода, чтобы избавиться от любого напоминания обо мне.
Он пожал плечами.
— Если честно, лень было с этим возиться.
— И все комнаты тоже остались прежними?
— Почему бы и нет? Я угрохал целое состояние на смену интерьера этой виллы. Не хотелось тратить лишние деньги только потому, что моя жена от меня сбежала.
Алиса ощетинилась, словно загнанная в угол кошка.
— Я думала, что это наши общие деньги. Мы ведь были женаты. Во всяком случае, я потратила кучу своих денег на переделку этого дома, потому что, в отличие от тебя, не делила деньги на твои и мои.
Взгляд Винна стал жестким.
— Это не я забыл, что мы женаты, а ты.
Гнев затопил сердце Алисы, словно прилив.
— Почему ты всегда во всем винишь меня? А как насчет твоей роли в этом? Вечно ты меняешь правила по ходу игры, выдвигаешь все новые и новые требования, не принимаешь во внимание мою точку зрения. Сегодня ты пытался заставить меня подписать этот идиотский договор. А затем привез меня сюда, хотя я сказала, что хочу отправиться в гостиницу. Ты не слушаешь меня, Винн, и никогда не слушал. Ты просто поступаешь так, как пожелаешь, и плюешь на остальных. Люди в браке не должны себя так вести.
— Я объяснил, почему привез тебя на виллу.
— Да, но ты не предупредил меня заранее, а просто сел за руль и поехал сюда, не спросив, хочу ли я этого, — возразила Алиса.
Он закатил глаза, словно моля небеса послать ему терпения.
— Хорошо. Мы обсудим это сейчас. — Винн сложил руки на груди и расставил ноги, словно говоря всем своим видом, что он никуда не торопится. — Поговори со мной. Скажи, почему ты хочешь остаться в отеле?
«Потому что я не доверяю себе, — мысленно ответила ему Алиса. — Потому что ты по‑прежнему самый сексуальный мужчина из всех, кого я встречала, и я едва сдерживаюсь, чтобы не обнять тебя». Но вслух она произнесла:
— Я предпочитаю иметь собственное пространство. Я привыкла к этому за последние два года.
Глаза Винна изучали ее, словно он видел, что она лжет. Затем его взгляд скользнул к ее губам, и Алисе показалось, что внутри у нее все тает.
— Действительно. — Винн произнес это не вопросительным, а насмешливым тоном.
Алиса суетливо заправила за ухо локон волос, чтобы деть куда‑то руки. Лишь бы они не потянулись к мужу! Эта мысль одновременно и пугала, и искушала ее. «Почему моя воля слабеет рядом с Винном? — гадала Алиса. — Похоже, мое тело не дружит с моим умом и работает на автопилоте. А иначе почему оно не подчиняется самоконтролю?»