— Айзек говорит, ты обещал стать его спонсором, но включил в вашу сделку какие‑то дополнительные условия, касающиеся меня.
Насмешливое выражение исчезло с лица Винна, и оно сделалось непроницаемым.
— Садись, и мы обсудим их.
Алиса села не потому, что он ей приказал, а потому, что почувствовала, что ноги вот‑вот подкосятся. Участие Винна в карьере ее брата означало бы, что она больше не сможет избегать своего мужа, как поступала последние два года.
Алиса отказывалась общаться с Винном, потому что не доверяла себе. Когда она была рядом с ним, то превращалась в другого человека — нормальную женщину, с обычными надеждами и мечтами, у которой нет ужасной тайны. А ведь о тайне Алисы не знал даже ее брат.
Вообще‑то Айзек — ее сводный брат, а не родной. Алисе было пятнадцать лет, когда она узнала правду о своем биологическом отце. А до того времени она верила, что отчим Майкл — ее родной отец. В течение пятнадцати лет эта ложь заставляла ее семью держаться сплоченно… Ну, может, не совсем сплоченно. Ее родители, будучи, по сути, неплохими, уважаемыми людьми, так и не обрели счастья в своем браке, и Алиса всегда винила их в том, что они не слишком старались укрепить свои отношения. Она и подумать не могла, что, оказывается, сама всему виной, что именно ложь, связанная с ней, сделала жизнь ее матери и Майкла настолько несчастной. И, лишь узнав правду об обстоятельствах своего рождения, она все поняла.
Алиса поправила юбку и сделала вдох, чтобы успокоиться, но тут ее взгляд упал на рабочий стол мужа, и она изумленно застыла. Почему Винн сохранил эту рамку, которую она подарила ему после их свадьбы? В рамку Алиса тогда вставила свою любимую фотографию. На ней они улыбались друг другу на фоне заходящего солнца. Даря мужу этот снимок, Алиса хотела обмануть себя. Она пыталась поверить в то, что у них настоящий брак, а не тот, который просто удобен для Винна, потому что он хотел, чтобы идеальная жена украшала его дом.
Алиса не могла видеть фотографию, потому что рамка была повернута к ней обратной стороной. Возможно, в ней теперь снимок другой женщины. В сердце вскипела ревность. Алиса понимала, что ревновать Винна глупо, — ведь она сама порвала с ним, но мысль о том, что он может так легко жить дальше без нее, своей жизнью, ранила ее гордость.
Впрочем, страдала не только гордость Алисы… Она не переставала надеяться, что Винн полюбит ее. Какая женщина не хочет быть любимой своим мужем‑красавцем? Алиса обманула себя, убедив, что ей будет достаточно просто стать женой Винна, спать в его постели, быть в его жизни. Но оказалось, что ей еще хочется жить в его сердце. Быть первой, о ком он вспоминает утром, и последней, о ком думает засыпая. Быть той, кого он ценит превыше всего и всех. Но Винн не ценил ее и не любил. Он никогда ее не полюбит, потому что просто не умеет любить…