– Да, ваша светлость. Мы еще не приехали, а я уже допустила все неподобающие для светской дамы оплошности.
В глазах Макса мелькнула веселая искра, но она тут же исчезла, и его губы сжались в твердую линию.
– Не соизволите ли рассказать мне, зачем вы сегодня встречались с Уивенхо в парке? Почему он держал вас за руку? И почему вы не сказали мне ни слова?
Софи замерла. Она была не готова к его вопросам, и у нее даже мелькнула мысль все отрицать, хотя это было бы очевидной глупостью.
– Он шел, чтобы передать мне письмо, где извинялся за свое поведение. Вот и все. Я не стала об этом упоминать, поскольку знала, что вы рассердитесь, а мне не хотелось портить вечер. Да и рассказывать особенно нечего…
– Он отдал вам письмо?
– Нет… Он решил извиниться лично, поэтому не стал его отдавать.
«Хватит оправдываться», – простонала про себя Софи. Она не сделала ничего плохого, так почему чувствовала себя такой виноватой? Макс даже ничего не сказал, только смотрел на нее.
– Вы мне не верите, да? – не выдержала Софи.
В карете повисла напряженная тишина. Софи плотно сжала губы, пожалев, что не сделала этого раньше, и отвернулась к окну. Но Макс взял ее за подбородок и повернул к себе. Его глаза горели страстью.
– Вы ошибаетесь, – тихо сказал он. – Я верю, что вы всегда стараетесь поступать так, как считаете правильным. Просто временами наши представления о том, что правильно, не совпадают.
– А должны?
– Нет. Но думаю, сейчас не время это обсуждать…
Даже в темноте Макс видел, как ярко вспыхнули ее щеки, это было очаровательно. Его пальцы провели по подбородку Софи, скользнули к шее. Он понятия не имел, как ей это удалось, но в карету он сел, кипя от возмущения и ревности, а теперь оказался во власти совсем другого, гораздо более приятного возбуждения, и случай с Уивенхо теперь казался скорее мелким недоразумением, чем угрозой.
Макс видел, что она чувствует себя виноватой, и это, как ни странно, вернуло ему способность мыслить здраво. Он все время смотрел на Софи сквозь призму предательства Серены. Но она совсем не похожа на Серену. Да, ему не нравилось, что она так легко простила Уивенхо, но это не ее проблема, а его. То, что Софи не держала зла на людей, было настоящим благословением.
Его пальцы чувствовали, как бьется ее пульс, и Макса тянуло припасть к нему губами, а потом снова отвести ее в маленькую гостиную. И на этот раз он не забыл бы запереть дверь. Однако его уже начинало утомлять, что эти торопливые свидания заставляют его постоянно испытывать чувство вины из-за нарушения общепринятых правил. Максу хотелось, чтобы они уже были женаты, чтобы она лежала обнаженной в его постели и им не могли помешать ни люди, ни правила. Хотя бы неделю. В конце концов, они бы вернулись в общество, но только после того, как он утолит эту жажду, причинявшую ему мучения, выходящие далеко за рамки физического дискомфорта.