— Ты докладывал мне, что работа с двойником продвигается успешно, — продолжал человек у окна. — Что ж, сегодня я познакомился с результатами твоей деятельности…
, Сулеми сейчас хотел одного — провалиться во тьму, потерять разум, но это было невозможно, и он, наконец, позволил себе осознать: Фархад оказался дальновиднее, не стал дожидаться, явился задолго до назначенного времени и увидел Хомутова таким, каков он был без подсказок и наводок Сулеми. Сейчас Хомутов там, в соседней комнате, а человек у окна…
— Я многое могу простить, — продолжал президент. — Но не ложь.
Гареев только теперь понял, что происходит, побледнел, метнул на Сулеми быстрый тревожный взгляд, но тот, казалось, и не жил уже — лицо, как у покойника, гипсовая маска.
— Попрошу вас выйти! — бросил Фархад полковнику, коротко указав на дверь.
Гареев попятился, наткнулся на косяк и вышел, осторожно прикрыв за собой тяжелую створку. Сейчас он на все лады клял себя за то, что явился сегодня во дворец.
Фархад еще понизил голос — он уже не говорил, а вышептывал, брызгая слюной:
— Ты, червь, кого обмануть хотел? Пес шелудивый, семя праха! Ты таким меня видишь, как этот жалкий ублюдок, с которым ты возишься столько дней?!
Лицо президента свела судорога, и он ожесточенно потер ладонью щеку — о, как знаком был этот жест Сулеми! Фархад приблизился к нему вплотную и выдохнул:
— Сдохнешь, шакал! Как Масуд сдох!
Масуд погиб полгода назад, неожиданно оказавшись в опале. В одну из ночей его взяли прямо из постели и, проистязав двое суток в подвалах службы безопасности, обезглавили. Чувствуя, что сейчас не выдержит, закричит от черного ужаса, Сулеми рухнул на колени и застонал. Фархад плюнул в его сторону и брезгливо отшатнулся, но Сулеми на коленях потянулся к нему, пытаясь поймать руку президента. Тот убрал руки за спину, и тогда начальник охраны, распластавшись на ковре, стал целовать сапоги президента. Фархад без злобы пнул было его, но Сулеми изловчился-таки, чувствуя, как текут последние минуты, схватил президентскую руку, чтобы осыпать поцелуями, и внезапно замер, словно пораженный громом. Резким движением он рванул вверх рукав президентского френча — и перед его глазами оказался медный браслет.
Сулеми поднял взгляд, в котором еще плавало безумие. Хомутов осторожно высвободил руку и отступил на шаг.
— Ты!!! — взвизгнул Сулеми, чувствуя, как высыхает на теле липкий смертный пот.
— Ну ладно, ладно, — пробормотал Хомутов примирительно. — Немного пошутили, стоит ли так волноваться…
Сулеми, двигаясь, словно во сне, подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату, и заглянул туда. Ферапонт, возлежавший на письменном столе, лениво приоткрыл глаз и пошевелил кончиком хвоста. Больше никого здесь не было.