Каждое утро, наспех позавтракав, они втроем — Абдул, Амира и Муртаза — с гранатометом и боезапасом к нему спускались вниз по ущелью — туда, где примерно в полутора километрах от их пещеры торчала коробка сгоревшего бронетранспортера. Его сожгли повстанцы в прошлом году, когда фархадовские солдаты пытались пробиться через ущелье, но не смогли и, потеряв бронетранспортер и десяток человек убитыми, отступили. Теперь он исправно служил мишенью.
Абдул, Амира и Муртаза стреляли из гранатомета по очереди, у всех уже получалось неплохо, и Абдул приговаривал, сокрушенно покачивая головой:
— Бедняга Фархад! Ох, бедняга…
Глаза его при этом блестели и оставались серьезными.
В один из дней в пещере появился связной — изможденный парнишка лет пятнадцати. В короткой записке, которую он доставил, сообщалось о том, что президент Фархад намерен участвовать в церемонии встречи транспорта с вооружением в Восточном порту.
— Вот там мы его и достанем, — сказал Муртаза.
— В порту? — пожала плечами Амира, взглянув на Абдула.
Тот встряхнул головой.
— Не в порту, нет. Там все будет блокировано. Мы встретим его на дороге — огнем сразу из трех стволов.
Муртаза вскинул брови.
— Из трех, — повторил Абдул. — А иначе ради чего я с вами здесь сижу?
Сказал — и засмеялся, испытывая счастливую легкость. На этот раз все должно получиться.
Когда Сулеми было сказано, что встречать советский транспорт будет не президент, а его двойник — он не поверил своим ушам. Но президент никогда ничего не повторял дважды, и Сулеми понял, что не ослышался. Он бросил обеспокоенный взгляд на Гареева — но тот неопределенно пожал плечами.
— Не рано ли, товарищ президент? — спросил Сулеми.
Фархад повел бровью, голос его прозвучал глухо:
— Что означает — рано?
— Я полагал, что у нас есть хотя бы еще неделя — чтобы закончить курс обучения.
— У него и сейчас выходит недурно.
— Это так, но…
— Почему же ты говоришь, что рано?
— Это серьезное мероприятие, — начал Сулеми осторожно. — Огромное скопление людей, множество глаз, которые на протяжении нескольких часов будут следить за каждым движением и словом президента. Я опасаюсь, что кто-либо из присутствующих заметит неладное. Мелочь, которая посеет сомнение.
— Чушь! — Фархад взмахнул рукой. В этом жесте крылось нарастающее раздражение. — Людей там действительно соберется немало, но не будет практически ни одного из членов правительства.
— Это значит, что никто из министров и глав комитетов не будет сопровождать президента? — уточнил Сулеми.
— Таково будет мое желание!
— А Бахир?
— Что Бахир?
— Министр обороны вполне может проигнорировать распоряжение, — вступил Гареев. — Транспорт с вооружением и сама его должность…