- Краска, - я поморщился и, обмакнув кисточку в банку с краской, принялся красить недавно поставленные оконные рамы.
Активная фаза ремонта здания длилась уже третью неделю, а финансы, которыми располагали участники злополучной вечеринки, стремительно таяли. Три десятка здоровенных балбесов, хмыкая и утирая носы, во всю осваивали специальности плотников, маляров, водопроводчиков и стекольщиков, целыми днями сидя на лесах в старых зимних бушлатах под неусыпным оком одного из преподавателей. Естественно, речи о полевых выходах и продолжении учебного процесса, вплоть до окончания ремонта, даже не заходило, а об увольнениях в город по вечерам или в выходные дни, так вообще было опасно упоминать. Общаться с внешним миром приходилось в редкие часы отдыха или приема пищи посредством мобильной связи, и за последний месяц я научился вполне сносно красить стены и штукатурить потолки. А мой сосед и главный организатор прошедшего торжества, показал навыки на удивление неплохого краснодеревщика, чем, впрочем, особо не гордился и прибывал в постоянной меланхолии.
О таинственной заказчице я первым делом сообщил Федору, который обещал разобраться в вопросе в кратчайшие сроки, назвал всю нашу компанию «шайка удивительных идиотов испортивших хорошую традицию», и на том больше меня не беспокоил, а вот с Вероникой мы разговаривали часто. Через определенное время мне удалось убедить ее, что живой разговор гораздо лучше коротких сообщений, на набор которых у меня зачастую не было просто ни возможности, ни желания, ни времени.
Федор, вновь перебив показания навигатора, гнал свой внедорожник по шоссе в сторону дома отца Антипа. На заднем сиденье удобно пристроилась походная химлаборатория, автомат Калашникова с десятком заполненных магазинов и так и не надетая разгрузка «Лес» с забитыми под завязку карманами. Нужный поворот показался часа через три и, не сбавляя скорость, Патриот вильнул на грунтовку и понесся в сторону городка, выбрасывая из-под колес пригоршни мелкого щебня. Наконец пейзаж резко сменился городскими постройками, серыми пятиэтажными коробками, погруженными во мрак, и свет фар выхватил из темноты узкую полоску асфальта.
Отец Антип, сидел на скамейке около дома и меланхолично смотрел на появляющиеся на небе звезды, как вдруг услышал резкий визг тормозов. Вскинувшись, он побежал открывать калитку, смешно прискакивая в банных шлепанцах, одетых на босу ногу. Вылезший из внедорожника Федор скупо кивнул в сторону задних дверей и, достав с заднего сидения сумку, потащил её в дом, а Антип, перекрестившись, принялся перетаскивать оружие.