Луис недоуменно приподнял бровь:
— Это в идеале?
Дейзи смущенно посмотрела на него:
— У меня с трудом получается придерживаться диеты. Я могу продержаться два-три дня, а потом срываюсь и ем все, что только найду.
— Как ты смотришь на то, чтобы мы позавтракали яичницей с беконом и блинчиками с кленовым сиропом?
Дейзи широко улыбнулась:
— Звучит восхитительно. Я так голодна, что готова съесть лошадь и в качестве добавки погнаться за всадником.
Луис ни на секунду не отводил от нее взгляда своих чарующих глаз.
— Я слышал, некоторые всадники предпочитают сами гнаться за своей добычей.
К своему удивлению, Дейзи ответила на его соблазнительный взгляд. Кто знал, что флиртовать так весело?
— Ну, тогда тем всадникам нужно постараться не попасться в мои лапы.
Луис прикоснулся к вьющемуся локону ее волос и стал накручивать его на свой палец. Потом он снова перевел взгляд на ее губы, словно решая, стоит ли ему ее поцеловать.
«Сделай это, сделай это», — молил ее внутренний голос.
Он стал медленно склонять к ней голову. Затем застыл в сантиметре от ее губ. Дейзи ощущала мятный запах зубной пасты. А вот от нее наверняка пахло не бог весь как после всего того, что случилось прошлой ночью. Фу!
Дейзи прижала палец к его губам. Когда она заговорила, ее голос был чуть громче шепота:
— Постой.
Луис игриво обхватил губами ее палец, отчего ее коленки чуть не подкосились.
— Почему?
— Я ведь даже не сказала тебе своего имени.
Он взял ее руку в свою, перевернул ладонью вверх и начал усыпать поцелуями от запястья до локтя.
— Ну так скажи мне.
Она задрожала, когда его губы снова прикоснулись к чувствительной коже ее запястья.
— Дейзи… Дейзи Виндхэм.
Его губы все еще были прижаты к ее ладони, когда он поднял на нее глаза:
— Чудесное имя.
Дейзи с трудом удавалось дышать. Его глаза были такими темными и глубокими, что в них легко можно было утонуть. Она ощущала грубую щетину вокруг его губ, когда он целовал ее кожу, и эти ощущения сводили ее с ума. Она даже смогла расслышать еле слышный шуршащий звук, когда он провел языком по маленькой ложбинке на ее запястье. В ее теле разгорался огонь возбуждения. Она даже и не подозревала, что на ее руке могут быть эрогенные зоны.
В дверь номера позвонили, и Луис отпустил ее руку с легкой улыбкой разочарования.
— Наш завтрак.
Последнее, о чем Дейзи сейчас могла думать, — это о еде. Хотя обычно только о ней и были все ее мысли. О запретной, соблазнительной еде, по которой она тайно сходила с ума и от которой ей приходилось отказываться, чтобы не потерять над собой контроль. Отец с самого раннего детства вдалбливал в нее понятие о том, что человек должен полностью владеть своим разумом и телом и не идти на поводу у своих физических потребностей. Чтобы заполучить его одобрение, Дейзи отказывала себе во всем, что можно было счесть чрезмерным. Но после долгих лет сурового самоконтроля она не чувствовала себя стойкой перед соблазнами. Скорее наоборот.