И почему его вообще волнует то, что Дейзи не хочет большего?
Сегодня последняя ночь, которую они проведут вместе. И она ни слова не сказала о том, хочет ли она видеть его снова. Большинство женщин уже намекнули бы на это. Но Дейзи ничего не говорила. Абсолютно ничего. Он даже не был уверен, что она согласится видеться с ним в Лондоне. А если она изменила свое решение? Если она на самом деле считает, что все, произошедшее в Вегасе, должно оставаться в Вегасе?
Луис вовсе не думал о том, чтобы в ближайшее время остепениться и пустить корни. Может, когда-нибудь, в далеком будущем и настанет тот день, когда он задумается о жене и парочке детей, чтобы поддержать свою ветку семейного древа. Но в данный момент это его не интересовало.
Раньше каждый раз, когда Луис думал о том, чтобы осесть и завести свою собственную семью, на него тут же нападал приступ клаустрофобии. Он задыхался при одной мысли о том, чтобы связать свою жизнь с какой-нибудь женщиной. Но это было до того, как он встретил Дейзи с ее лучезарной улыбкой.
Ее чистые голубые глаза взяли его в плен, как только их взгляды встретились в том клубе. И то, как она потом высокомерно вздернула свой носик, заставило его кровь вскипеть от невероятного желания. То, что она не знала, кто он, было вишенкой на верхушке торта. Как же он устал от фанаток, которые бегают за ним, только чтобы потом похвастаться, что они переспали с профессиональным спортсменом. Их вовсе не интересовал он как личность. Они ничего не знали о том, какой он на самом деле. Они не знали о том, какой человек скрывается за маской беззаботного плейбоя.
Отогнав неприятные мысли, Луис сделал глоток из своего бокала и увидел, что в бар зашла Дейзи Все происходило словно в повторе — он снова почувствовал, как что-то сжимается у него в груди, когда их взгляды встретились. Но на этот раз она не стала высокомерно задирать нос, а вместо этого бросила на него горячий, соблазнительный взгляд, который тут же разжег в его теле огонь.
Только теперь Луис заметил, как она одета. Ничего общего с тем консервативным нарядом, в котором она была в тот вечер. Сейчас на ней было обтягивающее кожаное платье и туфли на высоченном каблуке. Также исчез ее скромный естественный макияж школьной учительницы. Темные драматичные тени на веках с черной подводкой, алая губная помада, бронзовые румяна. Волосы собраны в высокий объемный хвост, в ушах длинные висячие сережки. В ее руке, на запястье которой красовались многочисленные звенящие металлические браслеты, была маленькая серебристая сумка-клатч.