И поскольку все это вызвано массовыми акциями миллионов американцев, стремящихся изменить политическую систему, Джон Семпл считал, что, несмотря на всю неразбериху, в этих событиях есть нечто многообещающее. Оставалось неясным, сколько американцев выступают за отлучение собственного правительства от мировой финансовой системы, но союз домовладельцев заявлял, что у него двести миллионов членов.
Тем временем в Китае люди переводят накопления в карбонкойн и другую криптовалюту с такой скоростью, что государственные банки временно запретили как снимать деньги, так и покупать криптовалюту. Но запрет на спекуляцию криптовалютами не мешает людям использовать ее в торговле. Уличные демонстрации пока затмили собой эти события, но возможно, в конечном счете они имеют большее значение. Демонстрации – вещь преходящая, но законы и деньги никуда не денутся.
И все же становится все менее вероятным, что сработает проверенная десятилетиями тактика – дождаться, пока демонстранты выдохнутся. Но другие варианты слишком рискованны, и никто их не хочет, даже военные, по крайней мере, большинство военных. Однако возможно появление «мятежных руководителей».
– Этих людей ничто не остановит, – заявила Ци, просматривая фотографии и карты. – Их невозможно остановить.
– И что, по-вашему, будет? – посмотрел на нее Джон Семпл.
Она бросила на него быстрый взгляд.
– Перемены!
* * *
Та Шу хотелось бы узнать, какими Чань Ци представляет себе перемены. Смена династии? Серьезно? Кто же заменит китайскую коммунистическую партию, которая с 1949 года правит страной, как правительство внутри правительства? Он и сам часто об этом размышлял, понимая, что страна сидит верхом на тигре, а тот в последнее время бежит по краю пропасти. Порой Та Шу казалось, что высказывание Уинстона Черчилля о демократии прекрасно описывает и партийное руководство в Китае: «Демократия – наихудшая форма правления, если не считать всех остальных».
А может, и несправедливо называть ее худшей. Социализм по-китайски – неплохая идея. И Та Шу был совершенно уверен, что никто не сможет встать у руля в Китае без согласия народа. А значит, если партия до сих пор у власти, этого хочет большинство, оно одобряет действия правительства и принимает его. То есть система представляет народ.
Но сейчас, похоже, по всему миру начался кризис представительства. Вероятно, потому, что во всем мире установилась единая система – глобальный капитализм с национальными особенностями, его варианты с крошечными примесями прежних государственных систем распространились по всей земле, но все это единая система – капитализм. Когда дело доходит до местных характеристик, в Китае это партия, в США – федеральное правительство, в Европе – Европейский союз, но всем правит глобальный рынок.