— Вам что, Николай Петрович?
— Касьяна Парменыча повидать, срочно.
— У себя молится, от вечерни пришел только что, беспокоить нельзя.
Рвется в дверь, отталкивает девку — проскользнуть хочет, — поняла, что неладное что-то, недаром выпытывал про хозяйку да в цирк звал. Пустила его, а сама не к себе в коридор, а за дверь поглядеть, что дальше будет.
Старик из молельни на стук рассерженный вышел.
— Тебе что?
— По секрету, Касьян Парменыч.
— Говори тут, никого нет. Какие там завелись секреты?
— И сказать-то не знаю как, говорить страшно. Насчет Афоньки я… Тогда говорил про него вам, что в хозяйкиной спальне видел, а теперь — того хуже.
— Ну?..
— Подле бани их сейчас видел, вместе пошли.
— Этого быть не может! Брешешь ты!
— Хрест истинный, — в Зайцевских.
— Вели заложить, сам поеду, а ты тут будь, с тобой срамиться только. Погляжу — вернусь.
Петрович во двор, старик в молельную, а Дуняшка накинула кацавейку, покрылась платком и через парадное и не заперла даже — во весь дух через слободку на гору, опередить старого. В номерной этаж влетела — к коридорному, чуть не плачет, указать молит номер ихний…
— Знаешь ведь ее… Галкину, бывает часто… видеть нужно, несчастье у нас… покажи в каком…
А тому все равно, показал Дуньке. Стукнула… Из-за двери сама…
— Кто тут?
— Марья Карповна, я, Дуняшка, отворите скорей, беда!
Мыться еще не начали, прохлаждались в предбаннике, — в юбке еще была, только Афонька, должно быть, разделся, потому слышала, как звенел тазом.
— Говори — что?..
— Петрович выследил, прибежал запыхавшись, — хозяин велел заложить, сейчас тут будут. Одевайтесь поскорей.
— Как же быть теперь?..
— Я тут останусь, скажу хозяину, — Петровичу померещилось; пускай мне отвечать и теперь на себя приму. Коридорному не забудьте дать.
Торопясь одевалась Галкина, позвонила банщику, на рысях прибежал, кланяясь, — сунула красную…
— Спросит кто — меня не было. Понимаешь? Другой раз еще на чай получишь. Потребует показать — покажи их.
— Спокойны-с будьте, знаем-с… Счастливо оставаться…
А бани, что мертвец, молчат и банщик, как исповедники немощи человеческой. Отец семейства придет уважаемый, а нажмет номерному два раза и вместо банщика в предбанник девица явится, только и нужно два раза кнопку нажать, и банщику за услугу на чай от барина и от девицы процентик. Специально дежурили и девицы на сей случай из благородного заведения, а нет свободной — на извозце в слободку слетает к фонарю красному. На другой — третий день мамаша с дочками в номера, а банщику все равно, будто и не знает, что супруг ее был с банщицей. А если по секрету от мужа с возлюбленным — на чай красную и будто рот на весь век замазали, тут хоть сам следователь, не то что муж.