Вряд ли теперь получится похвастаться. Мама отругает его, за то, что нарушил самое главное правило — ничего не втыкать в розетку. Откуда же он знал, что ток в розетке не щиплет язык, а сжигает дотла. Откуда он мог знать?
Наспех примотанные провода зашипели. По балкону пополз едкий, вонючий дым сгоревшей проводки и… человеческой плоти.
Ма-зи-ла.
В щель балкона между полом и балконной плитой, он увидел, как Юрик мастерски ведет мяч, обводит одного, второго, делает обманный финт, и…
Андрей валится набок. Правая рука, удерживающая вилку в розетке, дергается в резкой судороге и контакт прерывается, вилка падает на пол, черная, зловонная, от нее прямо к нему в ноздри плывет едкий невыносимый дым.
— Какая у него группа?
— Старшая, — говорит мать. — В садике старшая группа.
— Группа крови!
— Вторая. Вторая отрицательная!
— Что?! — Врач, бегущий за каталкой споткнулся, чуть не упал, но успел ухватиться за поручень тележки, на которое лежало тело маленького Андрея.
Каталка летела в операционную. Мать нашла практического бездыханного сына на балконе в переплетениях оплавленных проводов. Двигатель валялся у его ног, покрывшись жирным черным нагаром и казался горелым куском мяса. Так она и подумала сперва, едва соображая от ужаса.
Прислонив ухо к груди сына, она уловила еле различимые толчки, похожие на колебания секундной стрелки часов, у которых вот-вот кончится батарейка.
Одного взгляда на опаленную розетку хватило, чтобы понять, что произошло. Она схватила сына в охапку и побежала. Подстанция скорой помощи находилась в двухстах метрах от дома и туда было быстрее добежать, чем дозвониться.
Она неслась по улице, сжимая бездыханное тело сына. Прохожие оглядывались на нее, кто-то протягивал руку, пытался остановить, спросить, что случилось, но внешний мир померк для нее, и только когда она взбежала по ступенькам подстанции, свет вернулся — яростным, слепящим, обжигающим заревом.
— Где я вам найду вторую отрицательную сейчас? Во всем городе пара человек с такой группой!
Она не слышала, что он говорил.
— Возьмите мою, я же…
— Это невозможно. Нужна именно такая, понимаете? Вторая отрицательная. Иначе он умрет!
— Господи… — чуть слышно произнесла она, едва поспевая за скрипучей больничной каталкой. — Что же делать?
Очередные двери распахнулись, врач подкатил каталку к огромному лифту, двери которого были выкрашены в мрачный темно-зеленый цвет. На его дверях темнели как перископы, два круглых отверстия для обзора. Красной краской неровным почерком было написано: «Служебный лифт. Грузоподъемность 650 кг». Доктор с силой вдавил кнопку вызова на черной коробке блока управления, висящего слева на стене.