Второй доктор, моложавый, похожий на студента мединститута, держал капельницу.
— Савелий Петрович, а помните… — начал он, пытаясь побороть волнение. Видимо, он еще никогда не участвовал в тяжелых и экстренных случаях спасения детей, — …того старика… бомжа. Его отказались госпитализировать, потому что посчитали, что он симулянт, и хочет отдохнуть за государственный счет в чистой палате, помыться и поесть?
Сапрыкин сморщил брови.
— Ну… что-то припоминаю… Что у него было?
Лифт с грохотом остановился, двери открылись. Они вкатили каталку внутрь, доктор нажал на кнопку с цифрой три.
— Потерпи, малыш, — прошептала мать.
— Эпилепсия. Там много чего нужно было сделать, общий анализ крови, биохимию, электроэнцефалографию, но…
— Шевкоев выписал ему пачку карбамазепина и выставил за дверь, потому что в больнице была проверка из Москва и… Я помню. Что нам с того?
Студент помялся, но, видимо, решившись, продолжил:
— Мне… было нечего делать тогда, меня ни к чему не подпускали, и… я взял у него кровь. Так, на всякий случай. Ну хоть что-то я должен был написать в дневнике практики…
— Ты хочешь сказать…
— Да. Вторая отрицательная.
Мать дрогнула, услышав заветное слово.
— Кто он? Где его искать?
Студент покачал головой.
— Он бомж, у него даже паспорта не было. Я пытался его расспросить, но он наотрез. Кровь чуть ли не силой взял.
— Где же его искать? — спросила она с потухшим взором.
— Он сказал, что живет на свалке. У него там дом.
— На какой свалке? Той, что за городом?
— Да. Я там ни разу не был, но может местные подскажут. Совершенно седой старик, один глаз затянут бельмом. Думаю, по этой примете его любой узнает. Вид у него, мягко говоря, страшноватый… — студент помолчал, продолжая удерживать капельницу на весу. Рука его заметно дрожала, и она мысленно поблагодарила его. — Когда старика привезли, он бился в конвульсиях. Какой-то доброжелатель в кавычках засунул ему ложку в рот и пара зубов раскрошилась. Он постоянно выкрикивал что-то несвязное путаным языком, звал кого-то и ругался, грозясь наслать на нас своих псов. Типичный бомж, алкогольный делирий. Мозги пропили, и все кругом виноваты.
Господи, помоги найти его, — молила она мысленно.
— Но самое странное не в этом.
— А в чем? — спросил Савелий Петрович.
— Во-первых, он оказался ничем не болен. Ни одной заразы. Ни туберкулеза, ни сифилиса. Вы хоть одного такого знаете, что штабелями в травме и в токсикологии лежат?
Савелий Петрович покачал головой.
Содрогнувшись, лифт остановился на третьем этаже. Они аккуратно выкатили тележку с неподвижным телом в коридор.