Я – Кутюрье. Кристиан Диор и Я (Диор) - страница 98

Крещение платья – что-то вроде маленького таинства. Переходим к следующей туали или возвращаемся к той же самой, потому что существуют базовые модели, которые дадут жизнь целому «семейству»: по ее лекалу будут сшиты платья, пальто, костюмы разных цветов и из различных тканей, но все они будут иметь одну основу. Тогда я, пристроившись на краешке стола, поспешно рисую те детали, которыми они будут различаться, а иной раз откладываю это до первой примерки. Наконец, появляется другая манекенщица. Для нее, может быть, мы развернем пятьдесят – пятьдесят пять кусков ткани, посмотрим платье в сером цвете, розовом, зеленом и черном матовом, потом блестящем… Ничего не получается! Единственное, что мы знаем: ткань должна быть гибкой и весомой, так как форма платья требует именно этих качеств. Образцы тканей валяются кучей на полу, время идет, тишина становится все гуще… Я больше не задаю вопросов, жесты становятся резче. В конце концов мне приходится все отложить до завтра.

Придя домой, я продолжаю думать о платье всю ночь – дни и ночи во время работы над коллекцией превращаются в одну лихорадочную вереницу – и на следующий день принимаю решение. Несмотря на все наши старания, случается, что ткань, которую мы отобрали после долгих размышлений, разочаровывает, когда платье уже закончено. Высокая мода – это, прежде всего, союз формы и ткани. Когда они вместе, получается нечто изысканное, но иногда случаются и неудачи.

За десять дней, а для меня и ночей, осуществляется выбор тканей и тем самым определяется то, что называется «линией», а точнее – «линиями». Действительно, не одна тема, а семь-восемь главных направлений может развиваться в коллекции. Она должна быть достаточно разнообразной и подчиняться общей гармонии, чтобы не было противоречий. Поэтому почти от половины моделей я отказываюсь.

Не доверяя первоначальному возбуждению, которое притупляет критический взгляд на вещи, я предпочитаю сожаления, угрызения совести и дополнительные варианты. Если пустить в работу слишком много моделей, перегрузка с самого начала вынудит уничтожить значительное их количество.

Модели вступают в сложный период изготовления. В этот момент мы находимся как раз в той стадии, когда замысел переходит в реальность, когда совмещается почти несовместимое – индивидуальность и точность. В едином порыве мастерские изучают принятые образцы. Время постоянных поездок на склад, нескончаемых телефонных переговоров с поставщиками. Метраж ткани оказался недостаточен, когда раскрой уже выполнен, срочно необходим новый отрез. Взрыв гнева. Возражения. Мадам Раймонда борется с задержками, ошибками, разочарованиями, нетерпением. Со своей стороны, моя дорогая Маргарита переделывает и исправляет. Я же лихорадочно ожидаю результата. Тревожное ожидание продолжается в течение пяти-шести нескончаемых дней. Ни мадам Маргарита, ни я не знаем точно, когда все это закончится. Наши встречи и разговоры напоминают диалог медицинской сестры и будущего отца. Едва увидев меня, она ждет дежурный вопрос, а я не могу от него удержаться: – Как там идут дела? Когда ждать?