– Сколько они уже говорят? Полчаса? – спросил Бен.
– У Вентор такое хобби – выносить мозг мастерам, пока она не получит все, чего хочет, – объяснила Оснат. – Ты бы видел, что она как-то раз сделала с техником, который ремонтировал нам кондиционеры. Этому парню повезло, что сейчас она в хорошем настроении.
С улицы доносились обычные утренние звуки. Бен и Оснат сидели и пили воду. Это было их молчаливое соглашение: в ближайшее время – только воду.
– Спасибо за вчерашний вечер, – сказал Бен. – Спасибо, что ты удержала меня в последнюю секунду.
– Пустяки, – ответила Оснат. – У всех такое бывает.
Они помолчали.
– Ты видел его глаза? – спросила Оснат. – Он был уже готов. Вольф знал, что делал, когда решил хранить эти воспоминания в запертом шкафу. Они сильно действуют. Интересно, как он это переживет.
– В конце концов, люди всё переживают, – ответил Бен. – А такие, как он, – тем более. Но мне кажется, что на некоторое время он нейтрализован. За это время Вентор точно успеет сделать с подвалом все, что захочет.
– А что она хочет сделать?
– Хочет все просмотреть, внести в каталог, самое ценное сдать на хранение в музей. Все остальное оставит тут, под замком.
– Она ничего не собирается продавать?
– По-моему, нет. Говорит, что это наследие, которое нужно передать следующим поколениям. С тех пор как мы вернулись, она стала очень сентиментальной.
– Интересно, что еще она обнаружит в подвале. Может быть, там есть какие-нибудь другие безумные изобретения Вольфа.
– Да, – сказал Бен, – правда, я думаю, что все разговоры о коктейлях и странных экспериментах Вольфа – это художественное преувеличение. Он был прежде всего коллекционером. Но, может быть, там найдутся какие-то сокровища – по местным масштабам. Она предложила мне работать у нее, делиться с ней своими библиотечными знаниями, поработать с каталогом; может быть, помогать с новыми курсами, обучать новых переживателей с помощью тех бутылок, что мы нашли в тумбочке…
– И что ты ответил?
Бен скривил губы:
– Не знаю. Вот думаю, что теперь делать. Последние дни были, мягко скажем, исключительными. Я тоже изменился. Я еще не знаю, как назвать все это. И как назвать себя. А ты? Что ты собираешься делать? Будешь и дальше работать в баре, как обычно?
– Не знаю, – ответила Оснат.
– Кажется, нам нужен совет, – сказал Бен.
– Кажется, да, – улыбнулась Оснат.
Они посмотрели на книгу, лежавшую на краешке стола.
– Кто откроет, ты или я? – спросила Оснат.
– Думаю, не важно, – ответил Бен.
Оснат протянула руку и взяла книгу.
– О’кей, – сказала она. – Давай посмотрим, что нам теперь делать.