Я аккуратно прикрыл за собой дверь и вытер лоб.
Пожалуй, так далеко я еще не заходил. В старые времена совершенно бесстрастно выслушал бы отповедь по поводу того, что меня нашли, отмыли, причесали и к делу приставили, прекрасно понимая, что это часть платы за все вышеперечисленное. Даже на нашего бывшего предправа время от времени собственники орали в аналогичных выражениях, как правило, после ознакомления с годовым отчетом, и, в частности, с разделом «Прибыль». И ничего, стоял, слушал, кивал. Это правила игры, никуда не денешься.
Но то – раньше. А сейчас – не хочу. Это не они меня нашли, это я им позволяю крутиться рядом с собой. И, между прочим, если бы не я, то на этой кровати в данный момент лежал бы труп, а не сладко сопящий Павел Николаевич.
Так что пусть полежит и подумает. Авось, чего поймет.
Ну а если нет… Да и черт с ней. Далеко она зайти не посмеет, это уж точно, а на все остальное мне плевать. Опять же, времени свободного станет больше. Я не Олег, мне скучать не приходится, столько всего веселого вокруг творится. Один ремонт, который в Лозовке делать надо, сколько всего требует – и сил, и денег, и того же самого времени. Надо тамошнюю развалюху в порядок привести – сайдинг там, дверь железная, воду в дом подвести, котел поставить. А то и на «септик» замахнусь. Может, я все-таки в те края зимой наведаться надумаю, так что же, в зеленом домике мягкое место тогда морозить? Это для здоровья вредно.
В общем – времени на это все вагон нужно.
Одно только меня смущает – Антип. Характер у тамошнего домового не сахар, и хоть пуганул его тогда Пал Палыч крепко, кто знает, как он на нововведения отреагирует? Впрочем, может выйти и удачно. Может, он обидится на меня и из дома уйдет. Отправится в добровольную эмиграцию.
– С Павлом Николаевичем все в порядке, – сообщил я Алеше, встретившему меня внизу. – Жив, здоров и невредим, завтра как новенький будет.
– А хозяйка? – уточнил начальник охраны.
– Отпустило ее, – тихонько и очень доверительно шепнул ему я. – Перенервничала сильно, понимаешь? Ну ты и сам видел, чего тут говорить. Как поняла, что беда позади, около мужа легла и сразу уснула. Ты уж ее до утра не буди, не надо. Нервы – они такие нервы. Им отдых нужен.
Тот понимающе кивнул, и одарил меня белозубой улыбкой.
Рубль за сто, как только я выйду за порог, он помчится наверх. И пусть его. Там его ждет лирическая картина семейного счастья – спящий глава дома и его верная жена, уткнувшаяся в надежное мужнино плечо и трогательно накрывшаяся пледиком. Надеюсь, порадуется парень, поняв, что есть на этом свете истинная любовь.