Вот мерзкий тип! Я сразу прониклась к нему неприязнью. Захотелось подойти поближе и плюнуть на лысину, словно айсберг, возвышавшуюся среди остатков редких волос. Увы, нельзя. Но помечтать-то можно!
— Господин Врайн, что вы можете сказать о погибшей? — Гил сел в предложенное кресло и достал блокнот — я знала, что только для видимости, потому что он каким-то образом ведет запись разговора. Не иначе как через кристалл.
— А что о ней говорить? — директор пыжился как индюк. — Винита была актрисой второго плана. На сцене не блистала, никому на пятки не наступала. Не знаю, кому помешала несчастная девочка.
— Были ли у нее враги? Или слишком назойливые поклонники? — Гил методично продолжал допрос, как настоящий сыщик.
— Враги? У кого их нет, молодой человек? В наше время каждый обернется — и найдет за спиной по врагу. Но кто именно, сказать не могу. Знаю только, что Винита в последнее время жаловалась на странные письма. Мол, только прочтет — и они осыпаются прахом. А в них — угрозы. А поклонники… Да не особо, откровенно говоря. Ну, симпатичная. У нас полный театр таких симпатичных.
— Какие отношения у нее были с коллегами?
— Близких подруг не завела. Так что, скорее, никаких. Еще вопросы будут? Я спешу на репетицию. Угораздило же ее умереть! А если это скажется на зрителях?
— Хорошо, последний вопрос. Что вам известно о семье Виниты?
— Ничего, — рявкнул директор. — Я за своими сотрудниками не слежу, знаете ли. Поэтому — ни-че-го! Только брат ее как-то захаживал. Скользкий тип. На этом — все. Прошу простить, господа детективы, работа!
И директор покатился к двери, выпятив вперед живот. Мы с Гилом переглянулись, но покорно покинули кабинет. Только вместо того, чтобы выйти из театра, Гил потянул меня к месту убийства.
— Не хочу туда идти! — Я отчаянно упиралась.
— Ненси, не будь трусихой! Там уже ничего нет. Но нам нужно осмотреться.
Но я боялась. Безумно боялась, потому что казалось: непременно увижу призрак убитой девушки. Не то чтобы я верила в призраков, но все-таки! Однако кто меня слушал? Гил увлек вперед по темным коридорам, безнадежно тихим и пустым. Сейчас, когда в театре не было зрителей, он казался воистину жутким. Как серый паук, поджидающий наивных мушек. Только минуту назад жужжала, а уже висишь в липкой паутине. Мы свернули в последний раз. Да, вот тут она и лежала. Бедная Винита.
— Ищи следы, что угодно, — приказал Гил.
Я склонилась над полом, разглядывая узор на паркете. Где же хотя бы намек, маленькая зацепка? Вдруг рядом что-то сверкнуло. Золотистая бусинка. Я тут же подхватила ее и хотела уже показать Гилу, когда раздались чужие шаги и окрик: