«Не верти головой по сторонам, смотри на правое плечо своего партнера», — вспомнились наставления Мышки. Но правое плечо не несло никакой информации, кроме того, что оно явно не принадлежало задохлику.
«Лучше смотри на ту область шеи, где у мужчины кадык», — на занятиях Базиль иногда не соглашался с женой.
Глаша скосила глаза. Воротничок белой рубашки туго обхватывал шею незнакомца, гладковыбритый подбородок отдавал синевой. А у Скворцова кожа всегда оставалась светлой — будь он хоть заросшим, хоть бритым. Да. И губы совсем не его. И как она могла сомневаться?
Теперь Глаша чувствовала, что и руки партнера были неестественно напряжены: держали ее так, словно она фарфоровая. Нет, босс обнял бы ее совсем по-другому! Она же помнит, как он умеет!
Инструменты смолкли, и только тут Глаша поняла, что за своими размышлениями совсем не слышала мелодию. Какая скрипка? Какая женская партия? Она даже не смогла бы с уверенностью сказать, что та вообще вступала.
«Дум-дум-дум» — вновь подал голос контрабас.
Глашин партнер сделал шаг в сторону, и перед ней вырос новый тангеро. Впрочем, такая смена произошла и у других пар.
«Эй! И здесь не по правилам! Где танда из трех музыкальных произведений, которые я должна станцевать с одним и тем же партнером?»
Но кто бы ее слушал? На танцполе шла какая-то своя игра.
И опять салидо и мягкое движение спиной вперед. На этот раз Глаше достался верзила. Глазунова перевела взгляд на его подбородок и увидела знакомую улыбку.
— Базиль! — Глафира едва сдержала себя, чтобы не прыгнуть учителю на шею.
— Тс-с-с, Глашка! Не порть спектаклю, — прошептал он, склонившись к уху и щекоча черными усами, которыми, скорее всего, обзавелся для конспирации. Но разве старательная ученица не признает своего наставника, надень тот хоть ведро на голову?
— А у вас ус отклеился, — так же доверительно сообщила ему Глафира, и Базиль схватился за лицо, как тот самый герой Папанова из «Бриллиантовой руки».
— Шутница.
— Так, быстро! Пароли и явки! Который из них Скворцов?
Базиль, прежде чем ответить, обернулся, и Глаша успела заметить, как дернулся его накладной ус. Стоило подняться на цыпочки и выглянуть из-за плеча учителя, чтобы поймать, как один из тангеро приставил палец к своему виску и нажал на мнимый курок.
Глафира счастливо рассмеялась. Она даже отсюда видела, что это был Скворцов, и никакие очки его не спасли бы. А она-то, дурочка, переживала!
Являясь преданной воздыхательницей в течение долгого времени, Глафира до мелочей знала каждый жест босса: как он приглаживал на ветру волосы, как в задумчивости потирал указательным пальцем переносицу, как устало закидывал руки за шею.